Расплата. Дитмар Шмельцфойер

ских преступлений, как это теперь назвалось по-новому. Работу свою он любил и даже гордился ею, что в нынешнее время можно было назвать редкостью. Раскрываемость преступлений была не столь высокой, как хотелось бы, а начальство требовало повышения результативности любой ценой.

      В тот вечер Анциферов, несмотря на поздний час, был в чрезвычайно приподнятом расположении духа. Вручив жене букет цветов и чмокнув ее в щеку, он зашел к дочке в комнату и только потом с торжественным видом направился на кухню. Разогрев в микроволновке гречневую кашу и налив туда немного молока, он сел за стол. Но, проведя ложкой по тарелке несколько раз, не смог сосредоточиться на еде. Все мысли были только о работе. У него в голове звучал голос начальника.

      ‒ Сергей Николаевич, завтра вам предстоит заняться очень важным и сложным делом. Фигурантом его является крупный олигарх Степан Хлопонин, своими злодеяниями наносящий вред России в течение долгого времени.

      С такими поручениями Анциферову еще не приходилось сталкиваться. Да, были мошенники разного рода, аферисты, главы фирм-однодневок и даже бывший оперуполномоченный, связавшийся с бандой наркоторговцев, но все это были сущие мелочи по сравнению с тем, что ему поручили сейчас. Анциферов представил себя на месте следователя Глеба Жеглова, когда ему предстояло брать убийцу из банды «Черная кошка» Фокса.

      После такого поручения начальника еда и сон казались чем-то малозначительным. Поэтому, отодвинув тарелку с недоеденной кашей, Анциферов открыл портфель и достал папку с досье на олигарха.

      Папка была практически пустой. Кроме постановления о задержании в качестве одного из подозреваемых по делу о незаконной приватизации Уфимского химического комбината в конце 90-х годов и нескольких страниц из интервью Хлопонина в СМИ прошлых лет, в папке ничего не было. Надо сказать, что в последнее время в прокуратуре существовала такая практика, что не все материалы дела были собраны на момент задержания обвиняемого. Это было связано с тем, что иногда не все ключевые свидетели были опрошены на момент выдачи ордера на арест, а если не задержать человека по горячим следам, то он сможет оказать давление на ключевых свидетелей да и просто бесследно исчезнуть за пределами России. Невинных людей в России после сталинских времен культа личности арестовывали редко, а если даже арестовывали, то сейчас без суда и следствия никого не сажали, так что бояться невинному человеку в общем-то нечего.

      Пробежав глазами последнее интервью Хлопонина, в котором тот говорил о необходимости реформы здравоохранения в стране и о взяточничестве в сфере здравоохранения на всех уровнях начиная с самых верхов, Анциферов начал зевать. Сергей давно заметил странную закономерность: чем более масштабные махинации человек совершил, тем бóльшим борцом с коррупцией он хотел себя представить. Похоже, Хлопонин тот же случай.

      Порывшись в портфеле, Сергей достал распечатку биографии Хлопонина, полученную им из областного отдела ФСБ. Первый документ, лежавший в отдельной папке, был небольшой и представлял собой компиляцию из Википедии, плюс другие данные, взятые из открытых источников. Обычно ФСБ не пользовалось такими источниками информации из-за их необъективности и приверженности критике российской власти, но в данном случае по каким-то причинам было сделано исключение.

      Документ оказался довольно интересным. Хлопонин в молодые годы во время учебы в Медицинской академии был членом ВЛКСМ, а впоследствии и заместителем секретаря комитета ВЛКСМ Медицинского Института имени Сеченова. На заре перестройки в 1986 году он основал кооператив по продаже российских медикаментов в страны третьего мира и довольно быстро преуспел на этой ниве. За 4 года его бизнес разросся до таких масштабов, что он купил несколько фармацевтических фирм на территории Латвии, а также основал совместное российско-германское предприятие по продаже медицинской техники. К середине девяностых концерн олигарха Медиакон уже владел контрольным пакетом акций двух крупных региональных и значительной долей акции одного из центральных каналов. На выборах 1996 года Хлопонин и его медиа-империя поддерживали первого российского президента.

      После прочтения этих строк Анциферова стало клонить в сон, и он только успел по старой привычке убрать документы обратно в папку и положить их в сейф, хотя все документы были взяты из Википедии и не представляли никакой ценности для посторонних глаз. Cергей заснул прямо на диване, не раздеваясь, вернее, он провалился куда-то и очнулся уже во сне.

      Он в сопровождении двух машин и автобуса ОМОНа спешил на задержание олигарха в аэропорт, где Хлопонин должен присутствовать на каком торжественном заседании. На нем старый потертый кожан и сильно помятые черные ботинки с истоптанными задниками ‒ следствие того, что Анциферов, несмотря на реалии нового времени, больше уделял внимания работе, чем своей внешности и стилю одежды. Точнее, стиля-то никакого и не было: смешение постсоветской безвкусицы и пренебрежения новой модой. Подъехав почти вплотную к только что приземлившемуся самолету (такая синхронизация обычно бывает только во сне и в голливудских фильмах), бойцы ОМОНа заблокировали все выходы и входы, и пара десятков человек в униформе, бронежилетах и черных касках ворвалась