Вернуться и вернуть. Вероника Иванова

принесли.

      – Ну надо же! Наверное, все твои просьбы исполняются беспрекословно, раз ты так равнодушно об этом говоришь!

      – По какому поводу истерика? – вяло интересуюсь я.

      – Истерика? – Йисини возмущенно выдыхает воздух. – Истерика?!

      – Типичная. Только не говори, что безумно страдаешь из-за нескольких еле заметных рубцов на спине у неблагодарного пацана…

      – Еле заметных?! Между прочим, они даже не желают затягиваться!

      А вот это интересно. На самом деле. Бил я несильно, поэтому… Понял. Надо будет поработать над контролем, и основательно. Не следовало прикасаться к живому телу, не заперев Пустоту там, где она должна обретаться. Не повезло парнишке, ой как не повезло… Впрочем, сам виноват: не нужно было так себя вести.

      – Заживут. Не сразу, но заживут. Обещаю. Пусть немного помучается, ему полезно.

      – Полезно? – Темные глаза недоверчиво округляются.

      – Разумеется. Нечего было пытаться стащить мое оружие.

      – Он хотел…

      – Украсть кайры. Для тебя, по всей видимости. Очаровала мальчика, прелестница, и теперь во всем обвиняешь меня? Не выйдет.

      – Очаровала? – Юджа задумчиво морщит лоб. – Я не думала…

      – Это свойственно всем вам. Не думать.

      – Кому – вам?

      – Женщинам.

      Она готова разразиться новой вспышкой гнева, но внезапно передумывает и улыбается:

      – Не буду больше спорить. С тобой это совершенно бессмысленно!

      – Правильное решение! Умница! Иди к папочке, он погладит тебя по головке…

      Йисини, приняв мой шутливый тон, присаживается на подлокотник кресла, но не утихомиривается:

      – И все же… Что произошло?

      – Курт не рассказал?

      – Он сказал только, что виноват перед тобой.

      Хм-м-м-м… Хороший мальчик. Не ожидал. Но все равно, ему нужно учиться, и учиться долго и многому. Дабы в будущем не столкнуться с человеком, который без зазрения совести перережет горло воришке за одно только намерение поживиться чужим добром.

      – Все верно.

      – Объясни! – Шершавые пальцы скользнули по моей щеке.

      – Зачем?

      – Мне любопытно.

      – Еще одна исконно женская черта.

      – Можно подумать, мужчины не страдают этим пороком! – Игривое возмущение.

      – Я не страдаю. Можешь делать из этого какой угодно вывод… Разрешаю.

      – Хочешь, чтобы я заявила: «Ты не мужчина»? Не дождешься!

      – Совсем? – Тоскливо перевожу взгляд на окно.

      – Совсем! Да тебе половина тех, кто носит это громкое название, и в рабы не годится!

      – Даже так? Польщен. Но, милая… Зачем ты вообще пришла?

      – Чтобы не дать тебе утонуть в вине, разумеется!

      – Разве…

      – Я была здесь вчера вечером, – ехидно пояснила Юджа, – и слушала твои проникновенные речи… Не полностью, конечно, потому что довольно быстро поняла: в таком подпитии ты неспособен думать.

      – И вовсе я…

      – Ты был не в себе. Совершенно.

      – Тогда зачем ты разыгрывала спектакль сейчас?

      – Зачем,