Царевна Льдинка. Рождественские сказки русских и зарубежных христианских писателей. Сборник

горело пламя.

      – Не выдержу! – сказал он. – Как мило она высовывает язык! Как это идёт ей!

      Ночь была длинная, длинная, только не для снеговика; он весь погрузился в чудесные мечты, они так и трещали в нём от мороза.

      К утру все окна подвального этажа покрылись прекрасным ледяным узором, цветами; лучших снеговик и желать не мог бы, но они скрыли печку! Мороз так и трещал, снег хрустел, снеговику радоваться да радоваться бы, так нет! Он тосковал о печке! Он был положительно болен.

      – Ну, это опасная болезнь для снеговика! – сказал пёс. – Я тоже страдал этим, но поправился. Вон! Вон! Будет перемена погоды!

      И погода переменилась, началась оттепель.

      Зазвенела капель, а снеговик таял на глазах, но он не говорил ничего, не жаловался, а это плохой признак. В одно прекрасное утро он рухнул. На месте его торчало только что-то вроде железной согнутой палки; на ней-то мальчишки и укрепили его.

      – Ну, теперь я понимаю его тоску! – сказал цепной пёс. – У него внутри была кочерга! Вот что шевелилось в нём! Теперь всё прошло! Вон! Вон!

      Скоро прошла и зима.

      – Вон! Вон! – лаял цепной пёс, а девочки на улице пели:

      Цветочек лесной, поскорей распускайся!

      Ты, вербочка, мягким пушком одевайся!

      Кукушки, скворцы, прилетайте,

      Весну нам красну воспевайте!

      И мы вам подтянем: ай, люли-люли,

      Деньки наши красные снова пришли!

      Сакариас Топелиус

      Звездоглазка

      Снег искрился, северное сияние сверкало, и ясные звёзды блистали в небе. Был рождественский вечер. Лопарь погонял оленя далеко в горах, а следом за ним ехала на олене его жена. Лопарь ехал довольный, он то и дело оборачивался и глядел на жену, которая сидела в небольших лапландских санях, ведь олень не может везти сразу двоих. Лопарка держала на коленях маленького ребёнка. Держать младенца, запелёнатого в толстую оленью шкуру, и править ей было несподручно. Когда они миновали перевал и начали спускаться с горы, то увидели волков. Это была большая стая в сорок или пятьдесят волков, какие нередко встречаются в Лапландии. Волкам не удалось отведать оленины, и они, воя от голода, тут же бросились догонять лопаря с женой.

      Завидев волков, олени в обеих упряжках пустились во всю прыть, они ринулись под гору с такой бешеной скоростью, что сани подбрасывало вверх, заносило в стороны, кружило вокруг сугробов. Лопарю и лопарке это было не впервой, они крепко держались за сани, хотя ни слышать, ни видеть ничего не могли; и в этой неразберихе случилось так, что лопарка уронила ребёнка на снег. Напрасно она кричала и старалась удержать оленя, – олень знал, что волки настигают его, он лишь прял ушами и бежал ещё быстрее, так что кости у него трещали, как трещат орехи, когда их колют. И вскоре и олени, и сани укатили далеко от того места.

      Младенец лежал в снежном сугробе, закутанный в оленью шкуру, и смотрел на звёзды. Волки вмиг оказались возле него, а он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой,