Удар отточенным пером. Татьяна Шахматова

все так же суетились по коридору. Они, пожалуй, могли бы связаться со своим начальником и просто отдать мне подшивки газет, но никто не удосужился даже спросить, по какому мы вопросу.

      Меня это начинало бесить.

      Как будто прочитав мои мысли, мой вынужденный визави со вздохом проговорил:

      – Что поделаешь. Небожители.

      – Они все из юридического отдела? Я правильно понимаю? – уточнил я, показав на дверь приемной, откуда как раз просачивалась очередная крутобедрая мадам в обтягивающем черном мини и пошлых фиолетовых ботфортах по середину бедра.

      – Из юридического цветника, – мягко улыбнулся Мальчик-Нос.

      – Девушка, – окликнул я очередную мадам.

      «Чик-трак» – щелкнул за ней замок, и девушка припустила по коридору.

      – Девушка, девушка, можно вас? Стойте! – Я даже погнался было следом, но она мгновенно свернула в какой-то аппендикс, где перед моим носом с грохотом хлопнула дверь с огромной буквой Ж.

      – Если б со мной так обращались, я б тоже профсоюз организовал, – пробормотал я в сердцах и заметил, что глаза Мальчика-Носа ярко блеснули.

      – А вы откуда? – поинтересовался он, рассматривая меня внимательнее.

      – Я документы только забрать.

      – Для суда?

      – Типа того, меня попросили – тяжелые.

      – Документы? – удивился мужчина.

      – Газеты.

      Мужчина показал в широкой улыбке неухоженные зубы курильщика.

      – Понял, понял, тогда все понял.

      Мы снова помолчали, но мне уже стало интересно, что именно понял носатый человек и чему так широко улыбался.

      – А профсоюзную газету на заводе читают? – поинтересовался я.

      – Здесь два профсоюза и две газеты, – снова расплылся в улыбке Мальчик-Нос и задорно подмигнул мне (мол, ну ты понимаешь). – У независимого профсоюза своя газета, у заводского профсоюза – другая, зависимая. Вы про какую спрашиваете?

      – Про независимую.

      – Вот смотрите, я вам попытаюсь на примере показать. – Мужчина немного придвинулся, брюки натянулись на коленях, обнажив тощие белые лодыжки, сквозь кожу которых просвечивали вены и сетки кровеносных сосудов. Я подумал, что ошибся в возрасте, – мужчина был, несомненно, старше сорока: сорок пять, быть может, и все пятьдесят. Молодили его, безусловно, глаза – яркие, большие, распахнутые, как у ребенка. Он продолжал: – В независимой газете завтра напишут, что юридический отдел сегодня саботировал работу. Что по причине отсутствия начальника отдела персонал забаррикадировался в комнате и застопорил поток обращений. А в правильной газете напишут, что начальник юридического отдела сегодня где-нибудь чем-нибудь награждался или где-нибудь выступал, докладывая об успехах в отрасли и трам-пам-пам. Вы бы какую газету стали читать?

      – Не только читать, я и написать уже кое-что имею, – с раздражением проговорил я. – В независимую газету, само собой!

      – Ну вот, вы же сами все понимаете, – вздохнул человек и устало прикрыл глаза.

      Думая, что разговор