Свой, чужой, родной. Татьяна Полякова

еще долго не обнаружат, либо идея заключается в том, чтобы личность убитого вы установили, но на это ушло время.

      – А за это время что-то должно произойти?

      Людка весело подмигнула:

      – Вот так, служивый, просто сидишь и ждешь, что из этого получится.

      – Примерно это я и планировал, – сладенько улыбнулся ей Тимка.

      – Убили-то его как? – проявила интерес подруга.

      – Судя по всему, задушили.

      – На заказуху не похоже, – почесав за ухом, заметила Людка.

      – Не похоже, – согласился Тимофей. – Киллеры предпочитают не входить в тесный контакт с жертвой.

      – А вот почему, кстати?

      – Хочешь, я тебе с одним злодеем интервью устрою? Он все расскажет.

      – Это с кем?

      – Да хоть с Колей Тополевым, пока его не отправили в места очень даже отдаленные.

      – С Кощеем, что ли? Он же практически идиот. Двух слов связать не может.

      – С этим не поспоришь, Коля – известный молчун, но даже когда молчит, на умного не похож, а вот стрелять умеет так, точно вырос на Диком Западе. Прямо талант. Восемь доказанных убийств. И брал недорого.

      – Город многое потеряет, – съязвила Людка.

      А я вернулась к предыдущему разговору:

      – Об убитом что-нибудь известно? Возраст, к примеру?

      – Не старик, это точно. Но и не пацан. Скорее всего, от тридцати пяти до пятидесяти, шатен. Может, еще что нароют, но пока все. Как только определятся со временем кончины, дело веселее пойдет. Проверим, кто без вести пропал в этот период…

      – Так, может, он приезжий? – сказала Людка.

      – Может. Тогда у нас наверняка висяк. Что не радует ни нас, ни наше начальство.

      – Если он приезжий, какой смысл прятать труп несколько лет, а потом еще и перетаскивать? Нет, он почти наверняка из этого города. И человек вам известный.

      – Твои слова да Богу в уши. Махонькое везение нам бы не помешало. Я в отпуск хочу, а когда начальство гневается, об отпуске лучше помалкивать.

      Разошлись мы в тот вечер поздно, впрочем, в этом не было ничего необычного, то есть вовсе не рассказ Тимофея так на нас подействовал. Посиделки за полночь скорее норма, когда вечер у всех троих свободен. Разумеется, самым занятым из нас был Тимофей и вечера вне дома, к своему сожалению, проводил не так приятно, как ему бы хотелось. Людкина работа тоже требовала жертв. В общем, примерно три-четыре вечера в неделю я пребывала в одиночестве, потому что на работу бежать сломя голову не требовалось и особых поводов покидать дом тоже не находилось. Хоть я и жила в этом городе больше двух лет, похвастать большим количеством знакомых не могла, наверное, потому, что к знакомствам не очень-то стремилась. Но о любви, как водится, мечтала. Вот уж действительно повод согласиться с утверждением, что женская душа – тайна за семью печатями, в просторечии: сама не знает, чего хочет.

      Вернувшись к себе, я приняла душ и устроилась в постели с книгой. Но не читала, а лежала с закрытыми глазами, задумавшись. Думы мои, несмотря на недавний разговор о жуткой находке и внезапное