Не отпускай меня никогда. Кэтрин Райан Хайд

в тот вечер все сложилось совсем по-другому. Очень даже неплохо с одной стороны, и совершенно ужасно – с другой.

      С корзиной дела обстояли так: ее передавали вокруг стола, и каждый брал по конфете (можно было не брать, если не хочется, но Грейс решительно не понимала тех, кто отказывался от сладкого). Потом корзина снова шла по кругу, постепенно пустея. В отличие от остальных, Грейс не сидела на месте, а слонялась по комнате, стараясь не шуметь и не мешать собранию. Так что можно было незаметно подходить к столу и угощаться. Остановить ее могла только мама.

      Все складывалось очень даже неплохо и совершенно ужасно одновременно. Неплохо – потому что Грейс умудрилась стащить рекордное количество конфет, и совершенно ужасно – потому что мама опять стала сонной и не замечала, что происходит вокруг.

      Грейс начала злиться. До нее постепенно дошло, какие таблетки мама приняла от головной боли – ничего общего с обычными лекарствами. Если у других мам болела голова, они просто пили аспирин; во всяком случае, так было заведено во всех знакомых семьях. Чем чаще мама подпирала рукой голову, почти утыкаясь носом в стол, тем решительней Грейс атаковала сладости.

      Она в очередной раз подошла туда, где стояла корзина, сунула руку прямо перед носом у одной дамы и выгребла всю красную лакрицу. Конфеты как раз поместились в горсти.

      Грейс отошла в угол, села у стены и принялась грызть лакрицу и злиться.

      Потом собрание закончилось, взрослые стали натягивать куртки, и некоторые из них поглядывали на Грейс с сочувственными улыбками. Она терпеть не могла, когда так делали.

      Через некоторое время к девочке подошел высокий мужчина с седыми усами, присел на корточки, чтобы заглянуть Грейс в глаза, и спросил:

      – Это твоя мама, да?

      К тому моменту мамина голова окончательно упала на стол.

      – Ага, – с явным недовольством ответила Грейс и тут же одернула себя: такими вещами не шутят. Мама у нее одна, другой нет.

      – Нельзя ей сейчас за руль, – сказал мужчина.

      – У нас нет машины. Мы на автобусе приехали.

      – Ясно. Наверное, Мэри-Джо сможет вас подвезти. Что скажешь, Мэри-Джо?

      К ним подошла маленькая хрупкая женщина с седыми волосами и морщинистым личиком. Высокий мужчина поднял маму на ноги и повел, придерживая, к машине Мэри-Джо. Это была совсем крошечная машина, всего два сиденья, так что они устроили маму на пассажирском месте и пристегнули ремнем, а Грейс пришлось втиснуться в узкое пространство за спинками кресел.

      По дороге домой Грейс объясняла пожилой леди, куда нужно ехать, и одновременно отвечала на разные вопросы.

      Мэри-Джо спрашивала:

      – А ты знаешь, кто спонсор твоей мамы?

      – Знаю. Иоланда.

      – Странно. Я с ней незнакома.

      – Она из другой программы.

      Леди удивилась.

      – У твоей мамы спонсор из Ал-Анона?

      – Нет, из совсем-совсем другой программы. Не для анонимных алкоголиков, а для анонимных наркоманов.

      – Вот как, – ответила леди спустя несколько мгновений. – Тогда понятно, почему от