Избранное. Том I. Георгий Мосешвили

Не-весомый.

      Не-земной. Да был он или не был?

      Демон, верой в Господа ведомый,

      Молния, ударившая с неба.

      12.01.1977

      III. «Бейте в набат, христиане!..»

      Бейте в набат, христиане!

      Мир умирает во мгле.

      Жребий смертей и страданий

      Выпал российской земле.

      В душах Господних созданий

      Отблеск надежды угас.

      Бейте в набат, христиане:

      Близок неведомый час!

      Март 1977

      IV. «Я верю: завтра будет новый день…»

      Я верю: завтра будет новый день,

      И Солнца луч сквозь облака пробьётся.

      По улицам столицы разольётся

      Твоё благоухание, сирень.

      Исчезнет ночи пасмурная тень,

      И птичья стая в небеса взовьётся,

      И город мой, проснувшись, улыбнётся.

      Я знаю: завтра будет новый день.

      1.09.1977

      V. «Вот мнения о сущности примет…»

      Вот мнения о сущности примет:

      Есть люди, им подвластные.

      Иные, Напротив, говорят: приметы – бред.

      …Незрячие – одни, а те – слепые.

      Подчас Добро не отличить от Зла

      И холод лести – от тепла участья.

      Подчас приносят счастье зеркала Разбитые.

      И горе – сны о счастье.

      Июнь 1977

      VI. «Мне снилась смерть любимого созданья…»

      Мне снилась смерть любимого созданья

А. Блок

      Мне снилась смерть любимого созданья.

      Явился Божий Ангел предо мной,

      И в древний храм, исполненный молчанья,

      Он ввёл меня в безлунный час ночной.

      Все юноши, влюблённые в созданья

      Своей мечты, молились там, скорбя.

      Был траур. Были свечи, отпеванья

      И гроб, в котором не было – тебя.

      Июнь 1977

      VIII.[6] «Я превращу весь мир в волшебный сад…»

      Я превращу весь мир в волшебный сад.

      Деревьям дам я вечное цветенье,

      И музыку заменит птичье пенье

      И нежный звон невидимых цикад.

      Я улыбнусь – и явью станут сны,

      И век чудес на землю вновь вернётся,

      И осень златоликая сольётся

      С ликующею зеленью весны.

      Март 1977

      IX. «…И за все признанья на бумаге…»

      …И за все признанья на бумаге,

      И за все бессонные огни

      На каком ещё Архипелаге

      Суждено нам кончить наши дни?

      Грозный рок, куда же ты нас гонишь?

      К смерти ли… страшней которой нет?

      Но ГУЛаг, Елабуга, Воронеж

      В наших душах – с юношеских лет.

      1977

      X. «Демонизм бушующей стихии…»

      Демонизм бушующей стихии,

      Завыванье ветра, грохот грома —

      Здесь мой дом. И тучи грозовые

      В небе для меня – лишь кровля дома.

      Молнии – блистающие блики,

      Каждая из них – моя лампада.

      Праздник бури – вот мой Дом великий,

      Демонизм грозы – на стогнах града.

      Февраль

6

Под номером VII стояло стихотворение «Из карточной колоды на песке…», впоследствии включенное автором в рукописную книгу «Бумажный Парфенон», а затем опубликованное в книге стихов «Неизвестность».