Пандемониум. Лорен Оливер

мне во второй раз, я делаю глоток побольше, потом еще один, и тепло из желудка поднимается в голову.

      Позже все происходящее мелькает у меня перед глазами, как серия наугад выбранных фотографий. Мияко и Ла танцуют, взявшись за руки, в углу комнаты, и все хлопают им в ладоши; Блу, свернувшись калачиком, спит на лавке, а потом ее, спящую, на руках уносит из комнаты Сквирл; Рейвэн стоит на скамье и произносит речь о свободе. Она смеется, черные блестящие волосы распущены. Потом Тэк помогает ей сойти на пол: коричневые руки обхватывают ее за талию, на мгновение Рейвэн зависает в воздухе. Я думаю о птицах и о полете. Я думаю об Алексе.

      В один из дней ко мне подходит Рейвэн и вдруг без всякой подготовки заявляет:

      – Если хочешь остаться с нами, то должна работать.

      – Я работаю, – отвечаю я.

      – Ты убираешься, моешь посуду, – перечисляет Рейвэн, – кипятишь воду. Другие таскают воду, добывают пищу, рыскают в поисках сообщений с той стороны. Даже Грэндма ходит за водой, полторы мили с тяжелыми ведрами. А ей шестьдесят лет.

      Я… Конечно, Рейвэн права, и я знаю это. Чувство вины, как спертый воздух, не покидает меня ни на минуту. Я слышала, как Тэк сказал Рейвэн, что я зря занимаю спальное место. После этого меня так трясло, что я целый час просидела в комнате припасов, обхватив колени руками, пока наконец не успокоилась. Из всех хоумстидеров один только Хантер хорошо ко мне относится, но он ко всем хорошо относится.

      – Я еще не готова. Я еще не такая сильная.

      Рейвэн смотрит на меня и держит паузу, чтобы я поняла, что сказала глупость. Если я еще не окрепла, это тоже моя вина.

      – Мы скоро снимаемся. Переход начнется через несколько недель. Каждый должен быть полезен.

      – Переход? – переспрашиваю я.

      – На юг. – Рейвэн отворачивается и уходит от меня по коридору. – Закрываем хоумстид на зиму, – говорит она на ходу. – Если хочешь с нами, придется помогать.

      Рейвэн останавливается.

      – Конечно, ты можешь остаться, это не запрещено. – Она поворачивается и говорит, приподняв одну бровь: – Хотя зимой здесь не выжить. Река замерзает, и припасы не получить. Но может, это то, чего ты хочешь?

      Я не отвечаю.

      – К завтрашнему дню ты должна принять решение, – говорит Рейвэн.

      На следующее утро Рейвэн будит меня от кошмара. Я сажусь и ловлю ртом воздух. Помню, что падала во сне с огромной высоты, помню стаю черных птиц. Все остальные девушки спят, комнату заполняют звуки их ровного дыхания. Из коридора проникает слабый свет, должно быть, в коридоре горит свеча. Я вижу только силуэт Рейвэн – она сидит передо мной на корточках – и понимаю, что она уже оделась.

      – Что решила? – шепотом спрашивает Рейвэн.

      – Хочу остаться, – тоже шепотом отвечаю я, потому что больше ничего не могу сказать, так сильно колотится сердце.

      Я не вижу, но, кажется, слышу, как улыбается Рейвэн, слышу, как она растягивает губы и выдыхает, этот выдох может сойти за смех.

      – Тебе пойдет на пользу. – В руке она держит мятое