Всем стоять на Занзибаре. Джон Браннер

неловкости, вывел ее из кабинета.

      На улице она порывисто обняла его и запрыгала на месте.

      – Роджер, у нас получится, у нас получится!

      – Да-да, надеюсь, – с меньшим энтузиазмом ответил он.

      – Ах ты старый пессимист! Может, это от того, что ты давно не закидывался? У тебя с собой что-нибудь есть?

      – Жвачка мозголом. Но разве тебе не положено такого избегать?

      – Нет, док сказал, малышу может повредить только ягинол.

      – Ты уверена?

      – На все сто. Я специально его спрашивала, и он мне сам сказал.

      – Тогда ладно.

      Он вынул пачку из кармана, и они вместе зачавкали жевательной резинкой со слабым привкусом аниса, ожидая, когда их поволочет и поднимет. В ожидании они осматривались по сторонам. В дальнем конце мрачной лондонской улочки маячили заграждения с большими плакатами, где указывалось, что проезд закрыт из-за дорожных работ; согласно плану переустройства мегаполиса новые трассы закладывались поверх существующих улиц, пешеходам оставались лишь узкие дорожки и туннели.

      Мало-помалу красные с белым шесты заграждения стали превращаться в стебли экзотических растений, в особенности полыхали маками алые полосы. Воспоминание о серой приемной врача, о гадком бюрократе, который их допрашивал, поблекло как сон. Прижимая руку к животу, словно силой воли благословляя совершающееся там чудо, Мак благоговейно округлила глаза.

      – Он ведь увидит этот мир, правда? – прошептала она. – Не именно этот… не этот заляпанный дерьмом, закопченный и пыльный, жуткий город, а другой, прекрасный и всегда удивительный. Роджер, какой амфетамин выводится с молоком? Нужно позаботиться, чтобы наш малыш вообще никогда противного мира не видел!

      – Нужно будет у дока спросить, – сказал Роджер. По его лицу разлилась безмятежная уверенность. – Док много кому, кроме нас, помог, уж он-то знает.

      Он взял ее за руку, и они пошли – два единственных реальных человека во вселенной пошли по вымощенной самоцветами улице в страну любви.

      Контекст (10)

      С водой ребенка выплеснули

      «Ладно, согласен, сущая глупость тратить годы на подготовку квалифицированного медицинского персонала, психологов и им подобных, а потом отправлять эти кадры туда, где их труд все равно не даст никакого ощутимого результата, поскольку предложенный им материал изначально безнадежен: слабоумные, например. Я даже готов допустить, что у таких людей застарелый комплекс жажды власти и им нравится распоряжаться беспомощными овощами, хотя вам придется немало потрудиться, чтобы окончательно меня убедить. И уж конечно, я не стану оспаривать тот факт, что нас просто слишком много – в качестве доказательства мне хватает программ новостей со всеми этими голодами в Азии, эпидемиями, еще вспыхивающими в Латинской Америке, и наделавшим шуму феноменом кочевничества в Африке, который возник лишь потому, что земля по полгода не в состоянии кормить тех, кто на ней живет. Тут я с вами спорить не стану.

      Но мы-то какие меры принимаем? Возьмем для примера гемофилию. Это заболевание не помешало своим