Биг-Сур и апельсины Иеронима Босха. Генри Миллер

деньги?

      – Здесь тоже можно потратить деньги, – сказал Тони. – Я раз потратил целый доллар, когда мы были в парке.

      – Да, а потом болел, – заметила Вэл.

      – Я не люблю четвертаки, – сказал Тони. – Я люблю центы.

      – Прекрасно, – сказал я. – В следующий раз, когда попросишь четвертак, я дам тебе центы.

      – Сколько?

      – Двадцать пять.

      – Это ведь больше четвертака, да?

      – Намного больше, – ответил я. – Особенно для маленьких мальчиков.

      Почувствовав, что начинаю иссякать, я решил отправить Каму самолетом к родителям, которые жили в штате Нью-Мексико. Я подумал, что дети будут потрясены, увидев с воздуха чудеса нашего огромного и прекрасного континента. Поэтому я отправил Каму самолетом одной дешевой авиакомпании, который совершает частые посадки в самых невообразимых местах, чтобы забрать попутный груз.

      Ясным утром Кама вылетела из аэропорта Ла Гардиа; самолет держал курс на запад. Я объяснил, что настоящий Запад, Запад с большой буквы, начинается после того, как пересечешь Скалистые горы. Дети, кажется, не очень хорошо поняли, что я имел в виду, поэтому я сказал: «Настоящий Запад – это Дальний Запад… где живут ковбои, индейцы и гремучие змеи». Для них это было равнозначно Калифорнии, особенно гремучие змеи. В любом случае, как я объяснил, в Денвере Каме придется пересесть на другой самолет. «Денвер находится в стороне от маршрута, – сказал я, – но самолет должен там приземлиться, чтобы забрать живой труп».

      – Живой труп? – завопила Вэл. – Это что?

      – Это труп, который еще не совсем остыл. – Я тут же увидел, что мое объяснение ничего не объясняет. – Ладно, не будем об этом, – сказал я и заставил самолет сесть посреди толпы индейцев, обряженных по полной форме, в боевой раскраске, с перьями, колокольчиками, барабанами, – в общем, все как положено.

      Почему индейцы? Во-первых, подальше от живого трупа, с которым я дал маху, а во-вторых, чтобы Каме оказали восторженный прием истинные сыны Дальнего Запада. Я рассказал им, что папа Камы, Мерл, одно время жил с индейцами, что он привозил – именно сюда – Карузо, Тетразини, Мелбу, Титту Руффо, Джильи и других знаменитостей, чтобы те тоже познакомились с ними.

      – Это кто такие? – пожелала уточнить Вэл. – Эти Казини и Руффо?

      – Прости, забыл сказать. Это все знаменитые оперные певцы.

      – А, мыльная опера, знаю! – протянул Тони.

      – Ничего не понимаю, – сказала Вэл.

      – Я тоже, кроме того, что папа Камы, этот Мерл… ты ведь помнишь его!.. он одно время был импресарио, и тоже очень знаменитый.

      – Это все равно что император?

      – Почти, дорогая, но не совсем. Импресарио – это такой человек, который подыскивает певцам место, где они могли бы выступать, – например, Карнеги-холл или Метрополитен-опера.

      – Ты нас туда не водил! – раздался тонкий голосок Тони.

      – Импресарио, – продолжал я, проигнорировав упрек, – зарабатывает тем, что возит знаменитых певцов по всему миру.