Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том второй. Нелли Шульман

ее звонок за обедом застанет. От Лондона до Ванкувера двенадцать часов лета, с посадкой на Ньюфаундленде. Хотя нет, он попросит миссис Анну сразу отсюда выезжать. Завтра паром в Сиэтл. Она мне прикажет подчиняться, и я ничего не сделаю. Степана могут убить на Лубянке. Мне надо его спасти. Хотя бы его… – Констанца раздернула замшевые веревочки, на индейской торбе. Подобрав камень, рядом с крыльцом, она придавила булыжником конверт, для брата.

      – Степан мне тоже завтраки готовил, – тоскливо вспомнила она, – и малиновый джем варил… – лазоревые глаза ласково смотрели на нее:

      – Ешь, пожалуйста. Сахар полезен для мозга… – Констанца кивала:

      – В общем, да. Химические элементы стимулируют кратковременные процессы, в коре полушарий… – она помотала головой:

      – Я не позволю ему сгинуть, без следа. Пока мы вместе, смерти нет… – огонек, на горизонте, двигался:

      – Рыбаки, – поняла Констанца, – на ночной лов вышли. В Норвегии тоже так делали. На рассвете они в Сиэтл отправятся. В порту стоят советские корабли. Степан меня научил грести… – мягко шуршали волны, пахло солью. Пробежав по пристани, прыгнув в лодку, Констанца отвязала канат. Течение подхватило ее, унося прочь, на середину залива.

      В каюте слабо, неприятно пахло чем-то металлическим.

      Констанца прислушалась:

      – Работает система регенерации воздуха. Двигатели тоже включились… – она чувствовала легкую, почти незаметную вибрацию. Женщина сидела за стальным столом, положив перед собой хрупкие руки, с кольцом, тусклого камня.

      Лодка Констанцы наскочила на субмарину. Течение в заливе оказалось сильным, она не справлялась с веслами. По лбу потек пот, рубашка промокла на спине. Констанца ежилась, под прохладным ветерком:

      – На воде всегда зябко. Давай, давай… – крупные звезды отражались в темных волнах. Свет рассыпался брызгами, дрожал, огонек двигался, приближаясь к Констанце.

      Прямо впереди выросла черная стена, давешний огонек поблескивал наверху:

      – Это вовсе не рыбаки… – успела понять Констанца:

      – Но что здесь делает субмарина? Или это американцы, они напали на наш след… – нос лодки затрещал, Констанца еле успела шагнуть в прохладную воду залива Пьюджет-Саунд.

      В Норвегии Степан учил ее плавать.

      Приходя из лесов, летом, он забирал одноколку Эйриксенов:

      – Мы ненадолго, – подмигивал он Кристине, – к завтрашней утренней дойке вернемся… – в телегу он клал лоскутные, деревенские одеяла, ставил корзинку с провизией, откуда торчало горлышко бутылки зеленого стекла, с домашним аквавитом. Констанца устраивалась в телеге, с тетрадью и карандашом. Степан ласково говорил невысокому, горному коньку Эйриксенов: «Дорогу ты знаешь, милый».

      Озеро Мьесен было слишком холодным. К тому же, как смеялся Степан, на плоскогорье все было видно, как на ладони. Кроме фермы Эйриксенов у озера никаких построек не стояло, но Степан замечал:

      – Лесное