Люди Падающей Воды. Анатолий Агарков

идти – придётся остаться здесь, Шурханша. Пищи для костра хватит – ты не замёрзнешь, но о своей пище Хозяину пещеры молись.

      Племя ушло. В пещере остались искалеченный охотник и мать его, старая Рогоза.

      – Мне не дойти в край высокого солнца, – объяснила она. – Буду с тобой здесь умирать.

      – Может, попробуешь съедобных корней где-нибудь в поле накопать.

      – Что толку? – отвечала мать. – Нам не перезимовать. Закрой глаза и лежи. Чувствуешь, как остывают ноги? Это не страшно, сын мой, усни. Смерть подкрадётся – ты не почувствуешь, как улетит душа в Долину Вечной Охоты, где не бывает голода, где все мы когда-нибудь соберёмся.

      – Я чувствую холод, я чувствую голод, я не хочу умирать. Найди мне костыль, я сам попробую пищу добыть.

      – Смерть – это мгновение жизни. Был ты в ней мужественным и сильным – что же сейчас щенком заскулил?

      – Я не щенок, – возразил охотник. – Я ещё чувствую в себе силы с медведем сразиться и его жизнь отнять.

      – Ну-ну, – покачала головой мать. – Иди, накорми собой медведя.

      В куче хвороста он нашёл палку годную для костыля. Палицу взял и поковылял на охоту, но остановился у входа – за ним белой от снега лежала земля. Вьюги с метелями там песни пели, где раньше поля зеленели. Голыми стояли деревья. Пусто в округе – ни следов, ни зверья.

      – Ты права, – Шурханша вернулся к костру. – Нам не выжить.

      Но муки голода не дают покоя – приполз охотник к глиняному истукану и начал молиться:

      – О, Хозяин пещеры, помоги! Не дай нам с матерью погибнуть – чудо сотвори. А я тебе, если встану на ноги, каждый день буду брюхо мазать жертвенной кровью ….

      Прижался и стал слизывать засохшую кровь с живота глиняного истукана.

      Мрак через вход заполз в пещеру – сузил её до маленького круга у костра. В нём спокойно лежала умирающая Рогоза, а рядом метался Шурханша с распухшим коленом. То ли бредил он, то ли грезил – голос услышал под сводом пещеры.

      – Своими молитвами ты разбудил меня, охотник, от тысячелетнего сна – теперь я снова Бурунша. Проси чего хочешь.

      – Жизни прошу себе и матери.

      – Пока живёте, потом умрёте – ничто не вечно под луной.

      – Тогда прошу тебя, о, Великий Бурунша, рану мою исцели – всё остальное, если встану на ноги, сам добуду и о тебе не забуду.

      – Я могу вернуть тебе силы и здоровье.

      – Так что же ты медлишь?

      – Ты сам лежишь. Вставай, бери палицу – убей эту женщину и съешь её.

      – Это мать моя, о Великий Бурунша!

      – Так чего же ты хочешь от меня? Я подсказал тебе путь к спасению. Не нравится – умирай.

      Холодом потянуло от входа, Шурханша голову приподнял.

      – Мама, ты спишь?

      Поднялся и на рубиновые угли положил сухие ветки.

      – Сон приснился, будто глиняный идол ожил и со мной говорил. Ты меня слышишь?

      Рогоза:

      – Слышу