Люди Падающей Воды. Анатолий Агарков

пошла….

      – Почему же она так поступила?

      – Потому что женщины все такие!

      – А может, она твоего спасала сына – ты не подумал?

      Лам задумался.

      – Ты смог бы, Лам, защитить её и своего ребёнка?

      – Если только покинуть пещеру, но зимой это верная смерть.

      – Женщины спасли детей, объединившись.

      – Но я-то мужчина!

      – Трусливый.

      – Что ты, Харка, от меня хочешь?

      – Чтобы ты думал, как тебе жить?

      – Для этого есть Хранитель.

      – Ты хотел сказать, был. Теперь тебе, Лам, самому решать, как жить – сам ты себе Хранитель.

      – Ты, Харка, в своём уме?

      Обречённый улыбнулся и кивнул.

      – Ты им восхищался. Послушай совета последнего Посвящённого, Многорукий Лам – выбери женщину, нарожай детей, а если на твою семью посмеет кто-нибудь посягнуть, возьми палицу, разбей ему голову и будь настоящим мужчиной.

      – Знаешь, я бы свою разбил, чтобы ты остался у нас Хранителем.

      – А я отдаю жизнь свою, чтобы не было в пещере Хранителей.

      – Как тебя понимать?

      – Поймешь, когда к груди младенца прижмёшь, которого защитишь, накормишь, вырастишь и обучишь гончарному делу.

      – О, Харка, неужто такое возможно?

      – Теперь да!

      – О, Харка! Ты настоящий Хранитель…. пещеры.

      Ушёл гончар, терзаемый мыслями, а Обречённый светлел и креп душой – смерть ему казалась подвигом, совершённым ради людей.

      Пришёл проститься Суконжи – медный топор, насаженный на полированную рукоять, к Харкиным ногам положил.

      – Прими подарок.

      Харка лишь покосился на оружие.

      – Прекрасная работа! Ты хочешь, чтобы я с ним в огонь вошёл? Ручка сгорит, топор расплавится – нет, не возьму, Суконжи. Но попрошу после сожжения пепел собрать и бросить в реку – пусть мой прах унесёт вода, как однажды сюда принесла живым.

      Плавильщик тяжко вздохнул. Харка продолжил.

      – Мне рассказывал умерший Хранитель, что прежде люди Падаюшей Воды звались Серыми Волками и кочевали вслед за стадами. Они не пожирали своих мертвецов, а закапывали вместе с оружием и верили, что в Долине Вечной Охоты им не придётся голодать. Сыты ли души съеденных в пещере, как думаешь, Суконжи?

      Плавильщик молчал. Харка спросил.

      – Кому нужен этот обычай пожирать умерших и родившихся?

      Хрипло сказал Суконжи одно слово:

      – Бурунше.

      – Или безумцу, вкусившему однажды родную плоть. Посмотри вокруг себя, Суконжи – охотники добывают мясо, ты делаешь им ножи, Лам пятками вращает круг…. Причём здесь Бурунша? Что заставляет верить в глиняного истукана? Молчишь? Я скажу – Хранитель.

      – Харка, ты сам Посвящённый.

      – Тебе откроюсь – я соврал.

      – Зачем?

      – Чтобы перестали люди в пещере пожирать покойников и младенцев.

      – Ты не боишься гнева Хозяина?

      – Я не боюсь даже костра. А Бурунши не было