Тайны Парижа. Понсон дю Террайль

пристально следила за маленьким суденышком, которое бешеная волна каждую минуту могла разбить об утесы скал.

      Наконец оно причалило к берегу… Марта вздохнула свободно. Ночной туман скрыл весь берег, где воцарилась такая тьма, что бедная женщина не могла разглядеть, сколько человек находятся в лодке. Она увидела только спустившегося к ней Мартина; шум морских волн мешал ей слышать то, что происходило на берегу.

      Скоро до ушей ее долетел шум шагов, и она, всмотревшись пристально, увидела человеческий силуэт на нижней ступеньке лестницы, ведущей к террасе. Марта вздрогнула; сердце ее забилось от какого-то предчувствия. Не привезла ли эта лодка какого-либо известия ей? Стражник Мартин стоял перед нею с кепи в руках. Бравому солдату его доброе сердце подсказало, что он несет молодой женщине одно из тех неожиданных известий, которые иногда заставляют умереть от счастья, и потому в продолжение пяти минут, во время которых он поднимался со скалы на террасу, он придумывал способ подготовить ее к этой неожиданности.

      – Это вы, Мартин? – спросила его Марта дрожащим голосом.

      – Да, баронесса.

      – Вам что-нибудь нужно от меня?

      – И да и нет, сударыня.

      – Что это значит?

      Таможенный стражник сел рядом с баронессой и с почтительной фамильярностью осмелился взять в свою огромную руку ручку Марты.

      – Вы так добры, что весь свет должен любить вас. Марта ошиблась, услышав эти слова: она подумала, что Мартин хочет просить оказать ему какую-нибудь важную услугу, и вздохнула свободно.

      – У меня есть отец и сестра, – сказала баронесса, не беря своей руки из рук стражника.

      – Неужели только эти два существа и любят вас? – спросил он.

      – Мой муж… – пробормотала она.

      – А еще? Марта вздрогнула.

      – Больше никто, – вздохнув, ответила она.

      – Сударыня, – прошептал Мартин, все сильнее волнуясь, – я не более как бедняк, но вы были добры к моим детям, как наша святая покровительница Дева Мария, и я убью, как собаку, того, кто не окажет вам должного почтения, но зато я буду нем, как могила, если вам нужен преданный друг.

      Марта пожала руку Мартина.

      – Друг мой, – сказала она, – у вас благородное сердце, и если бы я нуждалась в поверенном, то, конечно, выбрала бы вас. Но, – прибавила она разбитым голосом, – у меня нет более тайн…

      – Сударыня, – умолял стражник, – именем Неба молю вас, скажите мне правду! Любили ли вы когда-нибудь?

      При этих словах Марта задрожала, подобно сухим листьям, гонимым осенним ветром.

      – Ах, молчите, молчите! – прошептала она взволнованным голосом. – Молчите!

      – Радость не убивает, сударыня.

      У Марты закружилась голова.

      – Радость… – сказала она, задрожав. – Для меня нет более радости.

      – Может быть.

      Госпожа де Рювиньи, вероятно, забыла, что имеет в качестве поверенного бедного стражника, или же слепо и безгранично верила ему; как бы то ни было, но только она прошептала:

      – Он умер.

      – Умер, говорите вы? – перебил ее Мартин, вдруг отчасти угадавший правду.

      – В