Сердце Черной Пустоши. Книга 2. Диана Хант

правильно меня поняли, господин Вискольд, – отчеканила я. – И это не ратование, а приказ. Думаю, вы знаете разницу. Я лично проверю состояние арестованного завтра и, если замечу, что вы сделали не все возможное, сообщу об этом своему будущему мужу.

      – Его высочество не осудит меня за то, что отказался лечить мага, – оторопело хлопая глазами, сказал лекарь.

      – Но когда узнает, что вы не выполнили приказ его невесты, вряд ли будет доволен, – с нажимом сказала я.

      После этих слов лекарь, склонившись в поклоне, произнес:

      – Как будет угодно вашей милости.

      – Мистрис Одли, – позвала я камеристку, которая итак не сводила с меня глаз. – Я хочу, чтобы вы лично проследили, чтобы заключенного разместили в человеческих условиях, и чтобы до суда он ни в чем не нуждался.

      – Миледи, – прошептала та с обреченным выражением лица.

      – После можете быть свободны, – отрезала я. – Остальные могут отдыхать уже сейчас.

      Не дожидаясь пока девушки скроются за дверью, я откинулась на подушки, которые знакомо пискнули под моим весом.

      Из-под них выбрался выспавшийся дракончик и умильно причмокнул, перебираясь мне на грудь. Посмотрев на меня осуждающе, мол, почему так долго оставила меня одного, Диларион свернулся на груди клубочком, как самая обычная кошка, и сонно засопел. Под мерное пыхтение дракончика веки сами собой сомкнулись и навалилась темнота.

      Сон был глубоким, но беспокойным. Снилось, как мага, которого тащат к помосту, где должно произойти сожжение, избивают палками. Я пытаюсь его защитить, но толпа с лицами господина Вискольда не пускает меня к несчастному. Они кричат, потрясают кулаками, и лишь с появлением Дилариона, который неожиданно стал огромным могучим драконом, изрыгающим пламя, толпа отдает мага…

      Проснулась от того, что кто-то настойчиво лижет мне щеку и недовольно ворчит. Когда открыла глаза, строгая мордочка дракончика застыла у самого носа. Пришлось скосить глаза, чтобы его разглядеть.

      – И тебе доброе утро, – проговорила я, а Диларион, увидев, что хозяйка проснулась, принялся скакать по одеялу, как белка.

      От внезапного пробуждения я ощутила себя уставшей и разбитой, клонило в сон. Но едва вновь прикрыла глаза, скрипнула дверь в комнате прислуги, и бодрый голос Рамины сообщил:

      – Доброе утро, миледи. Как миледи спалось? Миледи желает, чтобы подали наряд к постели? Или предпочитает сама пройти к гардеробной? Остальные камеристки еще в пути, но я, ваша верная помощница, уже на месте.

      От ее вопросов голова загудела. Мысли плавают, как увязшие в киселе мухи, а сон накатывает плотной волной. Перевернувшись на бок, я натянула одеяло на голову и пробормотала из-под него:

      – Рамина, не шуми так. Я не выспалась. Хочу еще поспать…

      – Но как же это… миледи? – раздался удивленный голос камеристки. – Вам следует завершить ритуал Омовения. Нельзя вот так бросать его на половине пути. Боги могут разгневаться и наслать беду на Черную Пустошь. Все невесты правителей Пустоши совершали этот обряд. История