Гении тоже люди… Леонардо да Винчи. Валериан Маркаров

на пятки. Сейчас они, видимо, сумели вырваться далеко вперед и догнать их мне уже будет непросто, скорее невозможно. Я понимала, что рано или поздно я окончательно потеряю свою привлекательность, превращусь в страшного урода, на которого будет стыдно смотреть даже в зеркало. Безжалостная реальность требовала безотлагательных действий.

      На оставшиеся деньги я основала модельное агентство, назвав его своим именем и став его руководителем. И вот я занялась тем, чем умела, обучая детей секретам модельной работы – хореографии, дефиле, работе на показах, на камеру, музыке, танцам, актерскому мастерству, этикету, а также английскому и французскому языкам. Работа отнимает у меня много сил и требует полной моей отдачи, но я поистине наслаждаюсь ее результатами, а душа моя блаженствует. Вот что значит правильно выбрать сферу своей деятельности, превратив работу в хобби.

      Как ты знаешь, Марко, в то время я обратилась за помощью к Ортензии, чтобы она присмотрела за тобой. Эх, Ортензия, милая, добрая моя сестрица! – Филомена тяжело вздохнула, -Как же много ты сделала для меня, став верной подругой и надежным щитом в жизни. Я откровенно делилась с тобой всеми своими девичьими секретами и всегда получала твой мудрый совет. Ты появлялась мгновенно, при первом же зове о помощи. А потом – ты всецело посвятила свою жизнь воспитанию Марко! Сколько же в тебе было самопожертвования! Ты так и не создала своей семьи, отшучиваясь, впрочем, что в юности кто-то коснулся метлой твоих ног – мол, дурная примета – девушке никогда не выйти замуж!

      Она, Ортензия, никогда не имевшая собственных детей, взялась за дело с большим чем требовалось рвением, став тебе, Марко, второй, а может и настоящей, мамой. Она, со знанием дела, говорила, что «как правильно воспитывать детей знают только те, у кого их нет». И действительно, с эдаким педагогическим энтузиазмом она лепила из тебя, словно из глины, послушного, воспитанного, вежливого мальчика.

      – Филомена, неужели ты не знаешь, что грудничков не следует целовать в шейку, иначе потом младенец будет мучиться от бессонницы! – выговаривала она мне, когда я хотела поцеловать тебя, такого маленького и беззащитного.

      Правда, ее почти безграничное суеверие стало доминантой в доме: «класть вешалку на кровать – к неудаче», «открыть зонт в квартире – к несчастью», помни, в Италии зонты сушат в закрытом состоянии! «Не клади хлеб вверх тормашками на стол – это сулит голод». Зато, когда я была еще невестой и любила гулять под дождем, она говорила, это к удаче – «Sposabagnata, sposafortunata», или намокшая невеста – счастливая невеста…

      Филомена перевела дух, прервавшись на минуту и повернув голову к двери. В палату вошла дежурная сестра с целью проверить показания аппаратуры. Сделав какие-то пометки в своем журнале, она удовлетворенно кивнула непонятно кому и тихо прошелестела открахмаленным халатом мимо Филомены, оставив ее вновь наедине с сыном.

      Я помню, – продолжила