Лето придёт во сне. Часть 3. Запад. Елизавета Сагирова

Проехали. Слушай, а точно всё хорошо? Я не собираюсь выведывать у тебя, кто тот человек, с которым тебе велели встретиться, но ты точно уверена, что всё поняла правильно?

      Мы шли обратно по утреннему лесу, только клочья тумана между деревьями уже успели растаять.

      – Да, – ответила я Бранко, удивляясь тому, как преображается окружающий мир в соответствии с миром внутренним – теперь всё вокруг словно светилось, оставалось только удивляться, как я не заметила этой красоты по пути сюда. – Ошибки быть не может, не беспокойся.

      – Ну, смотри, – голос парня по-прежнему звучал неуверенно. – Только, знаешь, надо нам всё-таки связь не терять. Сейчас вернёмся к Робу и придумаем, как сделать так, чтобы ты в случае чего могла меня найти. Может, он разрешит дать свой номер телефона.

      – Хорошо, – согласилась я, чтобы не обижать Бранко, который искренне беспокоился. Но для меня самой уже и Роб, и его дом-дворец, и всё, что предшествовало этому, отодвинулось в дальние дали, в невозвратное прошлое, туда же, где теперь были Оазис и Ральф. Мир снова, как и два года назад, сомкнулся вокруг меня кольцом моего леса.

      Остаток пути мы преодолели молча. И теперь он снова показался мне коротким. Что ж, время, как выясняется – понятие весьма и весьма субъективное, пора к этому привыкать.

      Когда между деревьями заблестели под утренним солнцем тонированные стёкла автомобиля Роба-Романа, Бранко невольно ускорил шаги, и я оказалась за его спиной. Поэтому не сразу поняла, почему он вдруг резко остановился, едва ступив на обочину дороги. А когда поняла – было уже поздно.

      Рядом с автомобилем, что привёз нас сюда, стоял ещё один, такой же чёрный и вытянутый, но побольше. И от него навстречу нам шагнули люди. Мужчины. Глядя на них, я чуть не закричала – показалось, что это выбрались из моря бравые молодчики Ховрина: те же квадратные фигуры, те же широкие челюсти, бритые головы и холодные, безучастные, какие-то рыбьи глаза. Но нет, это были другие молодчики. Не ховриновские. Но и не Романа Ильича.

      Бранно подался было назад, но сразу как-то обессилено замер. Я его понимала, сама чувствовала себя кроликом под неподвижным взглядом удава.

      Молодчики, а их оказалось ни много ни мало – четверо, обошли нас с Бранко с двух сторон и встали, отрезая пути к отступлению. Только тогда я увидела, что Роман Ильич как ни в чём не бывало стоит у приоткрытой дверцы своей машины и добродушно щурится на солнечные лучи.

      – Роб! – позвал его Бранко. – Что происходит?

      Тот слегка развёл руками.

      – Прости, Бран. Ты сам сделал этот выбор, когда уехал и сказал, что я тебе никто. А за постороннего я впрягаться не стану. Так что ничего личного.

      Кажется, до Бранко не сразу дошёл смысл сказанных слов, он молчал несколько долгих секунд и лишь потом как-то беспомощно выдохнул:

      – Подонок…

      – Нет, – почти весело возразил ему Роман Ильич. – Деловой человек.

      С еле слышным щелчком приоткрылась задняя дверца чужого автомобиля. Из неё показалась нога в блестящем кожаном