Тень мачехи. Том 1. Светлана Гимт

деталей планировки, выбора интерьерного стиля. Тщательно отбирала для их коттеджа антикварную мебель, посуду, картины… «Дьявол в деталях, – не уставала повторять она. – Одна ошибка – и гармония разрушится».

      Между лопатками заныло, будто кто-то вкручивал в спину тупой холодный бур. Одна ошибка…

      Прости, Анюта. Решение принято. Ребенок уже родился.

      Волегов перевернулся, выгнул спину. Боль чуть стихла. Когда самолет сядет, нужно позвонить домой, предупредить жену о задержке.

      М-да, раньше он ей не врал… Если только по мелочам, чтобы не волновалась за него. Врал, что пообедал вовремя. Что зимние ботинки переживут еще один сезон. Что на работе дали премию – ну не говорить же, в самом деле, что деньги на подарок к ее Дню рождения он выиграл в спарринге. А потом, когда подался бизнес, врал уже про другое – но тоже чтобы защитить ее.

      Анюта… Его тоненькая девочка – ясноглазая, улыбчивая, родная. Его маленький недокормыш. Озорной ребенок, который так часто восхищал его своим умением превращаться в мудрую женщину.

      Он встретил ее на дне рождения Дениски-чертежника – и первый же миг этой встречи впечатлил его, как откровение. Вот тогда Сергей всей шкурой прочувствовал, каков он – настоящий поворот судьбы, который принимаешь всем нутром, безоговорочно, сразу, и уже заранее знаешь, к чему всё это приведет. И в миг, когда оказываешься на этом повороте, так ясно понимаешь – несмотря на истинно человеческую заносчивость, самоуверенность и гордыню – что всё-таки не сам ты выбираешь путь, что есть сила, которая ведет тебя. И смиряешься, чувствуя себя ничтожеством, но благодаришь незримого поводыря за это чувство. Потому что с ним – нет, с Ним – спокойнее, чем без Него.

      Вот так и Сергея привело к Анюте.

      И уже тогда – в то, первое мгновение – Волегов понял, что это будет любовь, что она навсегда… и что пройти придется через страшное. Но последнему, тоскливому и горькому ощущению он тогда не поверил.

      «А надо было верить, – зло сказал он себе. – Надо было сразу уйти, и тогда у нее все было бы хорошо. Она была бы счастлива… А мне бы этого хватило».

      Но тогда он еще был тупым бесчувственным болваном, который просто шел на день рождения к другу, жившему в соседнем корпусе общаги. Сергею пришлось открывать дверь ногой – по-хорошему не достучался, а руки были заняты клеенчатыми сумками, в которых позвякивали бутылки. В замызганной общаговской комнате царил бедлам, шло по-гусарски разгульное пьянство, и воздух был сизым от никотинового кумара. Он раскрыл рот, чтобы отматерить хозяина, да так и замер, увидев это – под грязной трёхрожковой люстрой, в которой горела только одна лампочка, рос и стремился к свету дивный цветок на тонком стебле.

      Балерина стояла на одной ножке, на самом кончике пуанта. Плавный изгиб спины, грациозно откинутая головка, изящные руки, поднятые в танце. Вторая ножка отведена назад – носочек вверх, почти в одну линию с голенью, спеленутую бледно-розовыми лентами. Девушка,