Медальон. Геннадий Петрович Перминов

лет простоят. Кукиш вам, с маслом! – досадливо выругался он. – Проход для танков мы разминировали и это последнее, что радист перед гибелью успел передать в дивизию, теперь наши ждут сигнала. Твоего сигнала! – с нажимом поправился он. – Я должен сделать это сам, да видишь, не могу, – Горелов виновато опустил глаза. – Ранение оказалось серьезнее, чем я думал и у меня, кажется, задет позвоночник.

      – Я смогу! – горячо заговорил Ванька. – Я обязательно смогу! Только, – он внезапно сник и опустил голову. – Ежели я не вернусь, то кто тогда мамку с сеструхами встретит? От папки-то ни слуху, ни духу, а бабам в деревне, да еще без мужика, очень туго!

      – Ты обязательно вернёшься, – Горелов с улыбкой смотрел на белокурого мальчугана. – Я же прошёл через поле смерти и видишь, только ранение.

      Ванька воспрянул духом и несмело улыбнулся.

      – Ты – настоящий герой! – восторженно выпалил он. – А как у тебя получилось? Расскажи, а! Все одно до темноты сидеть.

      – Да, что тут рассказывать, – лейтенант вздохнул. – Обычное солдатское везение, а, возможно, и это помогло, – Горелов вытащил из нагрудного кармана небольшую тряпицу, в которой было что-то завернуто, и извлёк оттуда небольшой кулончик в виде сердечка. Лейтенант щёлкнул застежкой, кулон раскрылся, и Горелов протянул его Ваньке.

      – Какие красивые! – восхищенно прошептал парнишка, широко распахнутыми глазами разглядывая фотографии двух, совершенно одинаковых женщин, снимки которых были помещены в обе створки медальона. – Но моя мамка все одно красивше их будет! А эти, как нарисованные. Артистки, наверное.

      – Нет, не артистки, – отрицательно покачал головой лейтенант. – Слева – это моя мама, а справа – её сестра Вера, моя тётушка. Перед самой войной они, две сестры-близняшки, заказали одинаковые медальоны в ювелирной мастерской, только моя мама, когда уходила на фронт, отдала свой медальон мне. Бери, говорит, сынок и он поможет тебе в трудную минуту.

      – А они живы? – тихо спросил Ванька.

      – Нет, – глухо ответил Горелов. – Матушка погибла под Москвой, а от тёти Веры, которую я тоже считаю своей мамой, нет никаких вестей. Возможно, пропала без вести. Война, будь она неладна!

      – Вот видишь! – Ванька сложил медальон и решительно протянул его лейтенанту. – Я не могу его взять! Это же твоя мама!

      – Нет, – Горелов мягко отвёл руку мальчугана. – Неважно, чья это мама, а главное то, что наши мамы оберегают нас всегда и везде. Когда ты вернёшься, а я уверен, что ты обязательно вернёшься, тогда и отдашь мне его обратно.

      – Но, – растерялся Ванька. – Я могу потерять его. Хотя бы веревочку какую, чтобы повесить на шею, – и он закрутил головой в поисках подходящего шнура.

      – А вот, – Горелов порылся в кармане и вытащил оттуда прочную нить. – Её и подвяжем.

      Лейтенант быстро приладил шнур к медальону и повесил его на шею Ваньке.

      – Я обязательно вернусь! – твёрдо заверил мальчуган, пряча кулон под рубашку. – Обещаю!

      – Давай