Праведный грех. Владимир Александрович Жуков

возрасте мальчишки, как подсолнухи вытягиваются вверх, а нескладные длинноногие девчонки превращаются в Золушек. Девушек, созревающих быстрее своих ребят-ровесников, сильнее влечет таинство интима, первое чувство любви.

      Однажды подруга Ася, когда они учились еще в седьмом классе, показала ей иллюстрированный журнал «Азбука любви», привезенный отцом из Югославии. Они тайком рассматривали разные позы соития обнаженных мужских и женских тел и стыдливо млели при мысли, что и им суждено испытать это неудержимо влекущее тайной чувство любви. Картины, увиденные в журнале, сохранились в памяти Светланы. Ее разбирало любопытство, она ничего не могла с собой поделать.

      Анна Васильевна, удрученная заботами, никогда не делилась с дочерью женскими тайнами, считая ее маленькой. Мол, придет время и все познает сама. Лишь иногда, когда Светлана поздно возвращалась с танцев, предостерегала ее от близкого общения со старшими ребятами. «А могла бы я оказаться на месте матери с Федором?» – подумала она и ужаснулась этой мысли. Попыталась отвлечься, но она неумолимо влекла ее.

      «Наверное, могла бы», – ответила девушка и для убедительности, что все при ней, провела рукой по соскам упругой груди, животу и паху с шелковистой порослью. Трепетно с затаенной радостью она еще с двенадцати лет открыла для себя, что тело при нежном прикасании к гениталиям способно доставлять наслаждение. Она злилась на отчима, отнявшего у нее мать и занявшего ее место в постели. Как тепло и уютно было спать у матери под боком. После отъезда матери за перегородкой было тихо, лишь иногда было слышно, как он ворочается в постели. Нахлынувшие мысли мешали Светлане заснуть. Под утро ее сморил сон.

      – Вставай, лежебока! – Федор легонько тронул ее за голое смуглое плечо. От прикосновения Светлана вздрогнула, открыла глаза. Неожиданно для себя увидела улыбающееся лицо отчима и смущенно натянула на голые плечи до самого подбородка белую с синими цветочками льна простыню. Ее светлые, мягкие волосы разметались на подушке, в глазах блеснули малахитом зеленые искорки.

      «Хороша, ангелочек, чистая, непорочная, – подумал, похотливо глядя на четко обозначившие под простыней ее стройные ноги, округлые бедра, высокие бугорки груди с выпуклостями сосков.

      Головин, за двое суток успевший истосковаться по хмельным ласкам сожительницы, подумал: «Дочка у Анны еще краше, чем мать, как скороспелое яблоко налилась соком и, наверное, испытывает, как и другие девицы в ее возрасте, влечение и любопытство. Против природы не попрешь. Эх, хороша антилопа, свежа и соблазнительна. Недаром кровь в жилах взбунтовалась, плоть требует».

      Солнце давно поднялось над горизонтом и в окно струились яркие потоки света, отражая на деревянном крашеном полу переплет рамы.

      – Вставай Светка– шоколадка, конфетка. Хватит дрыхнуть, кто рано встает, тому бог счастье дает. Ты ведь обещала матери мне помогать по хозяйству, кормить Борьку, доить Майку,– напомнил отчим.

      – На Бога надейся, а сам не плошай, – ответила она только