Земля дождей. История прощения. Артур Дарра

лнце.

      Нет, правда! Висит оно себе в небе и совершенно не двигается. А ты глядишь на него, пристально наблюдая, и никак не можешь понять, кто из вас двоих идиот. Словно как матёрые ковбои, озадаченно уставившиеся друг на друга и напряжённо удерживающие руки в сантиметре от кобуры с пистолетом. Ещё какое-то мгновение – и грохот выстрелов. Однако же никто не решается произвести роковое движение первым.

      Да, это очень странно. Ведь солнце должно перемещаться. Неизменно так было и неизменно так должно быть. Но теперь оно отчего-то замерло в небе, будто гвоздём прибитое. Намертво и безнадёжно. И, кажется, сколько за ним ни наблюдай – без толку. Словно у солнца отшибло память, и вспомнить свой прежний путь ему уже не дано.

      Тут хоть и нерешительно, но сразу же проступают вопросы. Бог? Космические катаклизмы? Моя расстроенная фантазия? Кому под силу вот так взять и зафиксировать гигантскую раскалённую звезду в одном положении? И, конечно: что, чёрт подери, со всем этим делать?

      Окружающие меня ромашки продолжали тихонько покачиваться на лёгком ветру. Горячий воздух усиливал их сладостный аромат, делал его более проявленным. Я лежал и вдыхал этот чудный запах, ощущая абсолютную расслабленность. Несмотря на того беспредельщика в небе, здесь было очень даже неплохо.

      Сложив ладони во что-то похожее на подзорную трубу и сильно сощурившись, я снова и снова всматривался в солнце. Чего же ты замерло, как истукан? Что с тобой не так, дружище? Затем, вытянув руки, стал созерцать, как золотистые лучи мягко просачиваются сквозь пальцы. Спустя несколько минут перед глазами поплыли разноцветные пятна. Глубоко вздохнув, я прикрыл утомившиеся глаза рукой.

      Интересно, где я?

      Вопрос действительно интересный. Вряд ли на планете есть такое место, где – при крайне длительном наблюдении – солнце не двигалось бы по своей излюбленной траектории. Двигалось, а не висело застывшим. Что же это получается? Я – вне планеты Земля? Но ведь вот же: зелёная трава, очаровательные ромашки, ясно-голубое небо… самые настоящие и привычные для землянина вещи!

      Тогда что же это за место такое?

      Снова потянул влажный ветерок. И снова я ощутил близость чего-то огромного. Будто что-то безмерное затаилось совсем рядом – затаилось и дышало прямо на меня. Однако увидеть это я не спешил. Хотелось удержать ощущение интригующей неизвестности как можно дольше. Такое состояние схоже с утренней дремотой – когда будильник уже прозвенел, но в запасе у тебя имеется ещё несколько блаженных минут. Минут, позволяющих поваляться в постели, пока не заревёт вторая сигнальная волна, которая станет окончательным предвестником тяжёлого вздоха, шаткой походки до ванной комнаты, завтрака-молчания и последующей привычной стычки с внешним миром. Но промежуток между двумя утренними «взрывами» – он у тебя всё же есть. И называется он – эйфория.

      В конце концов, глубоко вздохнув, я… медленно присел. Обескураживающая масштабность тут же обрушилась на меня солёным ветром, приклеилась к ушам свистящим шёпотом, затопила нутро трепетом, вспыхнула перед глазами отрезвляющим пейзажем…

      МОРЕ.

      Огромное. Великое. Бесконечное!

      …и я.

      Совсем маленький. И одинокий.

      Открыть глаза полностью казалось чем-то нереальным – ослепляло неподвижное солнце. На коже тут же заиграл ветер, заворошил волосы. Только сейчас я почувствовал сильную дрожь по всему телу, словно промок насквозь. При этом одежда да и сам я были сухими.

      Странно.

      Синяя клетчатая рубашка, чёрные джинсы, белые кроссовки – да, одежда моя. Однако само место было мне совершенно незнакомо. По-настоящему море я видел впервые. Откуда оно взялось? Вернее, откуда здесь взялся я? А может, это вообще океан?..

      Ничего не понимая, я вытер ладонью слёзы: чёрта с два распахнёшь тут веки полностью. И всё же попытался вглядеться в размытую даль. Там – еле различаемый горизонт. Однотонная голубая бездна. Море и небо слились, точно сиамские близнецы. Разницы почти никакой. Разве что у неба было преимущество – Солнце. Будто неугомонно пылающий глаз, застыло оно недалеко от горизонта и к закату, по всей видимости, клониться не собиралось. Продолжало непримиримо раскаляться.

      Впрочем, если подумать, то Солнце и не должно перемещаться. Это ведь функция Земли – вращаться вокруг него. Но тогда, выходит, не Солнце, а… планета застыла в одном положении?

      Совсем запутавшись в физических законах Вселенной, я решил встать – словно какой-нибудь младенец, впервые познающий окружающий его мир. Но когда я это сделал и обернулся посмотреть на пейзаж за моей спиной, то действительно издал лишь детско-глупое «Ой».

      Передо мной разверзлась та же бездна. Вездесущее море, плавно слипшееся с небесами. Вдалеке – ни единого проблеска суши. НИ ЕДИНОГО. Водная пустошь докуда хватало глаз. И вся суша – только здесь, подо мной. Крошечный островок с травой и ромашками, словно единственный оставшийся лоскуток земли на планете. А я – словно последний выживший из всего человечества.

      С трудом держась на ногах, я поёжился. Тело по-прежнему дрожало, будто