Амир. Часть IV. Екатерина Дей

а он только зыркнет глазищами, да голову опустит, только и речи, что спасёт, найдёт способ… А где он, способ-то, коли ты сама размахиваешься жизнью во все стороны!

      – Амир…

      – Далеко.

      Фиса тяжело вздохнула, погладила меня по бессильной руке.

      – Вито тогда предупреждал, что ты очень слаба, тебе говорил, да вы оба как… рази вас остановишь, Серёжа на страже стоял, помогать издали пытались, да где там! Ироды, одно слово, нечисть, ничем их не пронять, как родились от крови чёрной…

      Я уже не слышала её, с трудом отвернулась в другую сторону, печаль и тоска завладели едва живым сердцем. Только мы начали нормально, ну почти нормально общаться с Амиром, только чуть-чуть привыкли друг к другу, просто к присутствию – ну да, полежали вместе на одной постели пару раз при полном облачении в костюм ирода – и сразу судьба заставила разбежаться на разные континенты. Судьба, за что? Почему ты так нас постоянно друг от друга отталкиваешь, ведь я уже почти поверила, что Амир на самом деле стремится меня полюбить, именно меня, со всеми моими тараканами в голове и телесами. Как он тогда сказал, ласково обозвал мягким животиком, никто его не заставлял, да и целовался совершенно искренне, без какой-то игры.

      Амир стал смеяться, не хмуро улыбаться иногда, а смеяться настоящим смехом, даже когда тихо посмеивается, и то видно, что это радость, исходящая из души. И улыбка изменилась, не кривой изгиб губ, а улыбка состояния сердца и чувств. Только когда я эту улыбку снова увижу?

      От грустных мыслей отвлекла Фиса, грозно заявив, что пора меня кормить.

      – Я не хочу есть.

      Будучи уверенной, что она начнет меня укорять, я попыталась спрятаться под одеяло, но руки не слушались, поэтому просто закрыла глаза. Тёплая ладошка погладила меня по щеке и грустный голос прошептал:

      – А как ты его встречать-то будешь, когда он вернётся? Амёбой ползучей? Долго вождь не выдержит, душа к тебе стремится, да и… мужское взыграло давно, не удержать хотенье, ой, не удержать…

      – Фиса!

      – Так я что? Я ничего, просто как баба, в смысле женщина говорю, мужик, он и в шкуре ирода мужик, суть одна – мужеская, а им что надо…

      – Фиса!

      – Джон вот, не ирод конечно, но и не совсем мужик, монгол английский, чужестранец-рыцарь, а туда же – заместо воды чего намешал, а потом зажимать вздумал в тёмном углу…

      – После твоих песен, что ему оставалось…

      – Ты это брось, спела-то всего ничего, я ещё и другие знаю… ох, вовремя… Машенька, заходи уже, чего хнычешь, не боись, мачеха ругаться не будет, повезло тебе с отцовой женой.

      В комнату вошла грустная Мари, и я радостно улыбнулась, как давно я её не видела.

      – Мари, как я рада тебя видеть!

      Она кинулась ко мне, сразу обняла и лихорадочно зашептала:

      – Рина, отец тебя спасёт, он что-нибудь обязательно придумает…

      – Ты, Машенька, лучше сразу признайся, слезами делу не поможешь, слово скажешь, на душе легче и станет.

      Голос Фисы прозвучал неожиданно