Книга Амадея. Лис Арден

кустов, пара-тройка ореховых деревьев, какая-то ползучая мелочь – Амадей понятия не имел, как вся эта растительность называется. Горча вручил ему лопату и поручил вскопать грядки; признаться, эта работа вызвала у мальчика наименьшее рвение со времени его появления в «Копченом хвосте». Старик присел рядом на деревянный обрубок, разбирая в плетеном коробе мешочки с семенами.

      – Ка Горча, а на что похожа война?

      – Какая именно? – Горча глянул на мальчика единственным глазом. – Копай глубже и комья разбивай.

      – На которой ты был.

      – Разве я был на одной войне, белыш? Впрочем, из всех них только одна была хороша – та, что не началась. Король тамошний как-то внезапно помер, а наследник предпочел худой мир доброй ссоре. Так что не успели наши корабли причалить к их берегам, как нас обратно развернули.

      – Вот это облом.

      – И не говори. А все остальные, сынок… все остальные были похожи на кошмар, от которого просыпаешься, недосчитываясь чего-то очень привычного. Например, руки.

      – Тебе было страшно? – Мальчик перевернул лопатой пласт жирной красноватой земли.

      – Еще как. Потом, когда начиналась самая заваруха – тогда не до страха становилось, но вот до и после – такого страха натерпишься, что хоть в собственные башмаки прячься. А ты зачем спрашиваешь?

      Амадей выпрямился, отставил лопату.

      – Мне интересно.

      Горча покачал головой. В саду было тихо, только птицы пересвистывались в начинающих зеленеть ветвях. Пахло просыпающейся землей и прошлогодними листьями.

      – Очень интересно, каково тебе там пришлось. Ты ведь многое повидал, да?

      – Чересчур многое. Не нужно тебе об этом знать. Мал еще.

      Больше мальчик ни слова не вытянул из старого солдата. Горча охотно рассказывал ему обо всем, что знал и видел – о лошадях и об охоте, о чужеземных обычаях и о дальних городах королевства, даже – с оглядкой и шепотом – о холмовиках и их причудах, но только не о войне.

      Вскоре по давней договоренности к дому госпожи Стафиды подкатила повозка бакалейщика, за ним пожаловал мясник (впрочем, его поклажа была вдвое меньше осенней). Кладовая вновь заполнилась припасами, но вечный котел остался на верхней полке.

      – Пусть отдыхает. – Стафида критически оглядывала привезенные из ближайшей деревни круги сыра. – Пришло время пасты и открытых пирогов. Ну и горох для слуг никто не отменял, так что кое-кому пора приниматься за работу. Мешок гороха сам себя не вылущит.

      Через несколько дней в «Копченый хвост» начали прибывать новые постояльцы, и недостатка в них не было. Кроме путешествующих по торговым или личным делам, на постоялый двор заезжали и просто прогуливающиеся в окрестностях Шэлота богатые горожане. А на исходе мая прибыли гости, которых Амадей еще долго потом вспоминал.

      На двор въехала карета,