Книга Амадея. Лис Арден

посуду, иди, помоги Горче.

      Амадей взял коробочку с солью, пару ножей и они пошли исправлять упущенное.

      Сначала отправились в конюшню. Подходить к следам Горча отказался наотрез и мальчика тоже не отпустил.

      – Не хватало еще, чтобы ты в их след наступил. И не спрашивай меня пока о них, будь они благословенны, – и он плюнул через левое плечо.

      В конюшне Горча поправил висящий у входа пучок душистых трав и прошел вдоль всех стойл, проверяя лошадей. Уходя, он положил у порога нож острием ко входу. То же самое старик повторил на скотном дворе, а еще велел Амадею перевесить поближе ко входу курятника белый камень с дырой посередине, висевший до того в углу. Вернувшись на крыльцо, Горча разгреб снег рукой и поставил на доски кувшин с вином и сладкий пирог на тарелке. Потом отступил на пару шагов назад и просыпал на порог соль тонкой белой линией. Запирая дверь, Горча оглянулся на стоящего рядом Амадея, просто лопающегося от незаданных вопросов, и, не раздумывая, вынул из висящих у пояса ножен нож и положил его на пол, острием к двери.

      – Ну вот. Прощения попросили, во входе отказали. Пойдем-ка на кухню, тебя там посуда ждет.

      Пока Амадей домывал посуду, старик пошарил на верхней полке, достал оттуда несколько пучков сушеных трав и отобрал с десяток стебельков. Половину хрупкого пучка он отправил в кухонный очаг – травы затрещали, дым запах чем-то горько-сладким – а вторую половину отнес в пустую общую залу и бросил в догорающий камин. Вернувшись в кухню, Горча налил в кружку темного пива, сыпанул туда мускатного ореха, добавил немного меда и поставил на угли. Выждав, пока пиво согреется, взял кружку, сел на скамью, поближе к огню.

      – Вот теперь спрашивай.

      – Кто такие эти холмовики?

      – Сынок, неужели в городах совсем ничего не знают о народе холмов? – в свою очередь удивился старик.

      – Я не знаю.

      – А кем тебя матушка пугала?

      – Палкой. – Пожал плечами Амадей.

      – Вот оно как. – Горча отхлебнул из кружки и протянул ее мальчику. – Угощайся, но умеряй порывы, тут нужна привычка. Сынок, на ночь такие разговоры не ведут, неровен час, услышат и пожалуют сами… давай я завтра тебе все расскажу?

      – Забудешь ведь. Дел по горло, не до разговоров. Ладно уж, завтра так завтра.

      Наутро, вскочив чуть свет, Амадей побежал проверять вчерашние ухищрения. Нож так и лежал у дверей, полоска соли тоже оказалась нетронутой. А вот пирог исчез, и кувшин тоже был пуст. Снова шел снег, вчерашние следы замело, новых Амадей не увидел; в курятнике все было тихо, а вот из конюшни мальчик вылетел как ошпаренный и помчался в дом.

      – Ка Горча! Вы не поверите! Там у всех лошадей гривы заплетены в косы – причем только на правую сторону, да так красиво!

      – На правую, говоришь? Пойду сам проверю, – вернувшись, Горча довольно улыбался. – Хорошие пироги Стафида печет, даже холмовиков задобрила. Скажу хозяевам, чтобы не расплетали подольше – лошадь не будет