Пока Оно спит. Артем Римский

от верховенства этого голоса. Это было ужасно, но девушка не могла ничего с этим поделать. Она не хотела с этим мириться, но понимала, что в данный момент – хоть убей – нуждается в нем и да… жаждет его превосходства, которое лишает ее морально-этических границ.

      – Эй, ты где? – Катрина почувствовала, что тревога остаться без ответа немыслимо волнует ее сердце.

      – Все в порядке, я просто задумался, – голос ответил сразу, продолжая держаться на равных, и Катрина почувствовала, что ей это льстит.

      – О чем?

      – Да так, ты натолкнула просто меня на мысль… когда мы брели по Штрауса, ты кое о ком вспомнила вскользь.

      Катрина почувствовала, что предвкушение чего-то необычайного зарождается у нее внутри.

      – Ага, – сказала она, невольно улыбаясь, – Эвелина… она живет в самом начале этой улицы.

      – Черт, я ненавижу эту тварь. Самодовольная, мерзкая и безгранично тупая сука. Как вспомню – так колотит.

      Тут девушка почувствовала, как и в ней закипает ненависть по отношению к Лине. Она никогда не испытывала к ней подобных чувств. Вплоть до вчерашнего обеда, Лина всегда казалось ей человеком из того типа людей, на которых грех обижаться. Что их легкомыслие и ветреность могут вызывать искренний негатив лишь у людей ограниченных и не видящих перед собой такого же ограниченного. Иногда Катрина чувствовала по отношению к ней раздражение, но не больше. Сейчас же в ней закипало отвращение, рожденное словами и презрительной интонацией голоса, и девушка поняла, что ее снова провоцируют. Поняла, и зародившийся было в ней восторг предстоящего действа начал разрастаться, не обращая внимания на голос рассудка.

      – Рыжая тварь бесит неимоверно, не так ли? – и голос засмеялся.

      – Неимоверно, – Катрина заметила в зеркало заднего вида, что на лице ее играет маниакальная улыбка, а в теле появилась даже легкая дрожь.

      – Кстати… вчера она о чем-то тебя просила вроде бы?

      Катрина попыталась вспомнить и даже хлопнула в ладоши.

      – Она просила заехать и полюбоваться на ее новый заборчик – белоснежный. Он – лучший среди всех подобных.

      – Я не сомневаюсь, что он лучший, – голос ухмыльнулся. – Так… может, съездим и глянем на него, как думаешь?

      Катрина завела машину и, тронувшись с места, ответила:

      – Ты даже не представляешь, как я хочу полюбоваться на этот забор.

      – Вот умница, – и голос засмеялся.

      Через минуту Катрина уже мчала по Штрауса – ехать до дома Эвелины, было пять минут. Она чувствовала, что ее разрывает от удовольствия и предчувствия встречи с приятельницей. Азарт играл в ней с невероятной силой, азарт охотника загоняющего добычу. Разум где-то вдалеке пытался до нее докричаться, но неизменно глушился чувством восторга, который Катрина сегодня уже один раз почувствовала. Адреналин вновь