Горожане. Рассказы. Олег Аникиенко

в неделю проводил семейную политинформацию.

      Одно время отец даже надеялся видеть в сыне продолжателя династии. Но небесам лучше знать. От всего военного мальчика тошнило. Мечтательному Ване нравились кисти, а от запаха масляных красок он впадал в труднообъяснимый ступор.

      Так или иначе, но отслужив в армии, возмужавший Иван уже не смог ужиться с родней. С добродушной приезжей девушкой, он уехал к ней на север, прихватив с собой лишь несколько книг и пакет апельсинов на свадьбу.

      Так и пошла, покатилась жизнь. В тоскливый час лекарство известное – музыка, да винцо тайком. После рождения детей – борьба за общежитие, за место в детсад… Мечты о картинах сдвигались в будущее, и краски с тихим вздохом медленно засыхали в кладовке. Тогда Иван Петрович с болью выбрасывал их и покупал новые…

      Вулканы.

      «…и далеко, а кажется, что рядом,

      волнуя напряженной немотой,

      вулкана леденящая громада

      нависла совершенством….»

      (Из стихов самодеятельного художника И. Малого)

      Среди многих любительских набросков Ивана Петровича, выделялась внушительная подборка видов вулканов. Откуда пошел этот интерес ответить он не мог. Нравятся и все тут.

      Частенько, после рабочего дня, он рассматривал альбомные иллюстрации, на которых дымились, извергались или просто ожидали своего часа непредсказуемые вершины. И все же, никак не мог найти тот вид, который тревожил его сердце.

      Многое не устраивало художника. Ему не нравился извергающийся вулкан, похожий на вскрытый чирей. Не нравился вид сверху, – заглядывать в кратер казалось ему неуважением к природе. Не нравились отработанные, потухшие вулканы, чьи подножия обживали суетливые люди. Зимний вулкан наводил тоску. А весенний, с частично растаявшим снегом, напоминал своими полосами легкомысленную зебру. Не привлекали далекие и слишком близкие планы. Иван Петрович искал для себя ту идеальную точку, с которой вулкан смотрелся грозно, без панибратства, и не терял чего-то человеческого…

      Иногда вулканические фантазии просились в дневник. «Каждый час, – выписывал Иван Петрович из книг, – меняется его облик. Утром, освещенный солнцем, вулкан – розовый, с густыми тенями во впадинах и ущельях. В полдень – парит в синеве крылатым видением. К вечеру, на зеленом небе, заполняет даль торжественно и вдохновенно, словно финал симфонии…» Наконец, после долгих проб, ему удалось создать набросок «своего» вулкана.

      Представьте раннюю солнечную осень. Вы бредете по начинающему редеть лесу. Увядшая трава, серый мох, опавшие листья… Под ногами шуршание, порой хруст ветки. Лес – чистый и – благодарный. Но вот замечаете, – впереди свет. Лес кончается! Через несколько шагов – открытое, пересеченное буграми каменистое плато… Еще миг, и вы ступите с мягкой почвы леса

      на твердую застывшую лаву. Но – помедлите!