Аудитор. Бронислава Бродская

ночью нас с папой разбудил звонок в дверь. Мы открыли и увидели дедушку. Он вернулся с того света, чтобы с нами жить. Вот такая новость.

      Ирина замолчала, главное было сказано. Короче событие было не изложить, и Ирина поведав самую суть, ждала теперь вопросов, но их не было. Все как воды в рот набрали. "Что же они молчат? Неужели сказать нечего?" – Ирина была готова начать обсуждать событие, но никакой реакции не наблюдалось. Повисшее молчание становилось гнетущим и Ирина не выдержала:

      – Что молчите? Сказать нечего?

      – Подожди, мам, я не поняла, кто вернулся? – Марина начала первой.

      – А вы не слышали? Я сказала "дедушка". Ваш дедушка. Помните его?

      – Помним, но… – это была уже Лиля.

      – Что "но"? Вот вам и "но"! – Ирина чувствовала, что ни за что, ни про что, становится агрессивной, как будто девочки виноваты в том, что произошло.

      – Подожди, Ир, этого же не может быть. – ага, Леня встрял.

      – Знаю, что не может, но есть!

      – Как это? – опять Лиля.

      – Слушайте, ребята, я не знаю, как… ничего не могу вам объяснить. Я пыталась у него спросить, но он пока молчит. Может потом скажет.

      – Мам, а какой он? Страшный? – ага, Марину интересует внешняя сторона вопроса.

      – Нет, никакой он не страшный, он скорее красивый.

      – Он же должен быть сейчас очень старым, больше ста лет – Лиля пыталась быть логичной.

      – Да, нет, в том-то и дело. Это мы тут старились, а он выглядит даже лучше, тем тогда, когда умер. В общем прекрасно выглядит.

      – И что нам теперь делать? – вопрос озвучила Марина, но он был написан на всех лицах, даже на детских.

      – Ну откуда я знаю.

      – А папа что?

      – Папа интернет ему показывал.

      – И как ему интернет? И вообще все здесь? Круто!

      – При чем тут это? Об этом разве надо сейчас говорить?

      – Бабушка, а где он сейчас, ну, этот новый дед? – Миша… прямо не в бровь, а в глаз. Молодец. "Где?" – вопрос практический, гораздо лучше, чем "откуда", которого Ирина так боялась.

      – "Новый дед", как ты, Миша говоришь, у нас дома.

      Все опять замолчали и Ирина понимала почему: новость была настолько несуразной и ошеломляющей, что ребята просто не знали, что спрашивать. В общем-то она и сама себя так вела: бытовые вещи вытесняли непонятную дикость, делали ее более приемлемой для осознания.

      – А сам-то он что говорит? – Леня надеялся хоть что-то понять.

      – Не мучай меня, Лень. Ничего он не говорит. Вернулся и все.

      – Нам надо с ним поговорить. – Леня не сдавался.

      Договорились в субботу прийти к Лиле в гости. Так или иначе собирались вместе поужинать. Ирина обещала привести "папу", но никакого энтузиазма на лицах родственников она не увидела. Возвращаясь домой, она все пыталась понять, почему: из-за дикой сюрреалистичной ситуации, или, если называть вещи своими именами, потому, что ее "папа" был никому теперь не нужен. Ну, а как она