Под знаком скорпиона. Владимир Александрович Жуков

без купюр. И чем быстрее, тем лучше, – твердо ответил я.

      – Не круто ли? Подумай о последствиях. Я бы на твоем месте воздержался и не стал, как говорится, дразнить гусей.

      – Оставайся на своем месте, – резко парировал я. – В противном случае прошу возвратить мне статью. На нашем издании свет клином не сошелся, есть и другие, более популярные, зубастые газеты.

      – Не горячись, не теряй голову. Спешка нужна при ловле блох, – пустил он в ход свою снисходительную улыбку. – Я что, возражаю? Нет, но надо еще подумать. Не годится идти в лобовую атаку там, где полезнее маневр, гибкость. Тактика в нашей профессии не последнее дело. Знаешь, в чем твоя слабость и уязвимость? В неспособности и нежелании идти на компромиссы. При таком характере и поведении ты никогда не сделаешь карьеры. Трудно тебе живется, и будет еще трудней. Помяни мое слово, я на своем веку не один пуд соли съел.

      "А ведь хоть в этом он прав, – подумал я. – Не знаю, как бы я повел себя, будь на его месте. Но дело в том, что это место не по мне. Такие, как я, если случайно и попадают на высокую должность, то из-за своей принципиальности, долго не задерживаются. Им никогда не светят награды, почетные звания и прочие блага и привилегии от власть предержащих. У кормушки всегда много заслуженных летописцев-лизоблюдов".

      – Благодарю за откровенность, – прервал я его попытку увести от сути вопроса. – О карьере у меня голова не болит. Однако, пока суть, да дело, я хотел бы получить свою статью. Это мое авторское право. Я вправе ею распорядиться по своему усмотрению, если она вам не подходит.

      – Я вам этого не говорил. Надо еще подумать, обсудить на планерке, выслушать мнение членов редколлегии, нельзя рубить с плеча, – наставлял Лазарь Яковлевич. – Такие статьи с кондачка не печатают. Следует все взвесить, рассчитать, предусмотреть контрмеры…

      По интонации, с которой были произнесены эти наставления, я понял, что статью он печатать не намерен, тем более, что в редколлегии состояли его поклонники. Слишком упорно, используя протеже и интриги, он рвался в редакторское кресло, чтобы так легко с ним расстаться. Сейчас оттягивает время.

      –Лазарь Яковлевич, я хотел бы внести поправку в статью, смягчить некоторые умозаключения, сместить акценты, – пошел на хитрость, надеясь таким способом выудить материал.

      Лубок напрягся, потом засуетился, стал перебирать случайные бумаги на столе, и я понял, что в данный момент моей статьи у него нет.

      – Утонул в бумагах. Целый день, как белка в колесе. Столько папок, не помню, куда положил? – неуклюже оправдывался он. – Может домой взял, чтобы в спокойной обстановке внимательно изучить и выявить слабые места. Понимаешь, ухо надо востро держать, все предусмотреть, чтоб потом не пришлось с досады локти кусать и голову пеплом посыпать. Слово, и особенно, печатное, не воробей.

      Я и прежде замечал, что мои критические с политической окраской статьи стали где-то оседать. Думал, случайность, а потом возникли сомнения. Уж не в досье ли? В случае