Под знаком скорпиона. Владимир Александрович Жуков

ему приметы и прочие характерные признаки. Ведь наверняка, этот странный парень понял, что я его раскусил и осталось одно – ретироваться, если, конечно, ему не приказали вступить со мной в переговоры. Но такой вариант нарушал бы правила игры: ведь уже есть один посредник. Скорее всего, у них четко распределены роли и один человек не может быть всеяден, хотя бы из опасения оказаться изобличенным. Поэтому действует группа.

      На мгновение отвлекся, ориентируясь в обстановке. Вечерело. Угасал солнечный день. На набережную, протянувшуюся от центра города, над которым возвышалась гора Митридат с обелиском Славы, до небольшой уютной бухты, где расположились причалы морского рыбного порта, доки судоремонтного завода, плавучая мастерская и портальные краны, высыпали на прогулку горожане, чтобы подышать морским воздухом, полюбоваться лазурной бухтой. Людей было не очень много. Это в летнюю пору, особенно в День рыбака, здесь яблоку негде упасть.

      Внимательно изучал прохожих, пытаясь вычислить преследователя. Затем подошел к краю набережной. По заливу бежала мелкая зыбь, и от лучей заходящего за цепь горной гряды, солнца, на воду ложился красноватый и лилово-розоватый отсвет. Волны мягко накатывались на бетонную с прозеленью стенку набережной. Усердный нырок в поисках пищи то пропадал в глубине, то вновь появлялся на поверхности, заглатывая мелкую рыбешку. Какая жажда жизни, извечный труд в поисках пропитания! Усевшиеся в пяти метрах на парапете две белые чайки взирали на меня в ожидании подношения.

      Сердобольные горожане в ненастную пору подкармливали лебедей, чаек, и птицы привыкли. На радость детворе хватали крошки хлеба, печенье или соломку прямо на лету. Вот и сейчас в полусотне метрах от меня группа взрослых в окружении детишек с веселыми возгласами потчевали слетевшихся чаек. Они с торжествующими криками проносились в воздухе.

      Вблизи водной станции, где на канатах у причала раскачивался, касаясь старых шин, спасательный катер, а на бетонных площадках, опирающихся на сваи, сушились опрокинутые вверх дном выкрашенные в голубоватые и красные цвета лодки, на рыбацком ящике сидел старик с удочкой. Рядом стояла консервная банка с наживкой. Рыбалка, как и сбор грибов, была моей слабостью, и я охотно подошел к нему.

      – Каков улов? – спросил я старика. Он неспешно обратил ко мне свое обветренное красноватое лицо и, глядя с прищуром, произнес:

      – Неважный, вода еще холодная, бычок под камнями прячется. Но старухе на ушицу хватит. Серафима у меня, хотя и ворчливая, но уху обожает, за уши от котелка не оторвешь.

      – Ушицу все любят, – поддержал я рыбака.

      – Обычно выезжаю на Азов, – разохотился старик. – Вот распогодится, вода прогреется, тогда бычок пойдет за милую душу. Заведу свой "Запорожец" и вперед, на Борзовку в село Юркино или Курортное. У меня и резиновая лодка есть, снасти, все как полагается. Хочешь, и тебя возьму, а то одному скучно. Вижу, ты к рыбалке неравнодушный. Это другим мужикам все по барабану,