Исторические судьбы женщин. Серафим Шашков

на афинянке, продавался вместе со своим имуществом, и треть вырученной за него суммы отдавалась доносчику; афинянку, вышедшую за иностранца, тоже продавали в рабство, а отца ее подвергали штрафу в 1000 драхм. При Перикле было продано таким образом пять тысяч афинских гражданок. Целью подобных карательных мер было поддержание чистоты семейной крови и нераздельности семейного имущества, почему допускались браки даже между братом и сестрой. Моногамия была единственной законной формой брака, но столь ревнивое, относительно поведения женщин, государство часто смотрело сквозь пальцы на противозаконные действия мужчин, державших не только множество наложниц, но и нередко вступавших в брак с несколькими женами. Запирая женщину в гинекей, требуя от нее безусловной верности мужу и других семейных добродетелей, государство в то же время поблажает развращенности мужчин, открывает для них казенные непотребные дома, чтобы они могли и безумствовать в оргиях публичного разврата, и отдыхать от них в тиши чистой семейной жизни. Муж делается абсолютным повелителем жены; он мог прогнать ее от себя по малейшему неудовольствию; мужья в первую эпоху нередко продавали своих жен, а потом – менялись ими или, лежа на смертном одре, обручали их со своими приятелями. Впрочем, при этом мы видим и совершенно другие по характеру явления. Нередко супруги расходились по взаимному соглашению; недовольная мужем жена могла жаловаться на него суду и просить развода; но уже одна заключенность женщин в гинекеях делала этот закон недействительным. К тому же закон требовал, чтобы жена являлась лично в суд в сопровождении своего опекуна, то есть мужа! Когда Гиппарета, жена Алкивиада, выведенная из терпения его развратом, явилась перед архонтами с жалобой, то Алкивиад схватил ее, силой утащил из суда домой, и никто не счел нужным вступиться за несчастную жену и за закон, поруганный поступком ее мужа. Супруг был владыкой жены, и последняя называла его не по имени, а господином. Аристотель, правда, смягчает несколько характер их отношений, говоря, что глава семьи властвует над женой, как государственный человек или как правитель республики, а над детьми – как царь. Особенно доставалось бесприданным женам, мужья третировали их, как рабынь. Но нужно заметить, что власть мужа была не единственная, тяготевшая над женщиной в течение ее жизни; муж получал эту власть от отца жены и, умирая, передавал ее наследнику, как это бывает во всех архаических обществах. Такая вечная опека над женщиной стоит в тесной связи с принципами патриархального семейства. Единицей древнего общества служит семья или лучше отец ее, совмещающий в себе права и обязанности своих домочадцев; после его смерти его сын или внук делаются самостоятельными потому только, что могут сделаться главами семейств. Женщина же не может получить семейного главенства и поэтому не может приобрести и сопряженной с ним самостоятельности. Бессмертие семьи было главной заботой грека и для него не было ничего ужаснее вымирания семейства,