Мангазея. Юрий Шестёра

уплетаем эту чудо-ушицу. – Казаки благодарно посмотрели на того. – Но, как говорится, хороша кашка, да мала чашка.

      – Не расстраивайся, Егор, – ушицы хватит и на добавку, а то и не на одну, – успокоил того Серафим, деловито помешивая черпаком в котле.

      – Дай-то Бог тебе здоровья, Серафимушка, на долгие годы за труды твои праведные!

      – И на том спасибо, Егор!

      – Сейчас бы, мужики, да под такую закусочку самое время было бы принять чего-нибудь эдакого, – мечтательно произнес один из казаков, подмигнув товарищам.

      – Терпи, казак, – атаманом будешь! Ведь теперича заглянуть в шинок сможешь лишь тогда, когда возвернемся в Мангазею, – заметил другой. – А когда это будет, одному Господу Богу известно. Да начальникам нашим, – уточнил он, мельком глянув на Афанасия.

      Так, с шутками и прибаутками казаки и ели, а вернее, уплетали знатную ушицу.

      «А ушица-то и впрямь ох как хороша, – размышлял Афанасий, разжевывая нежную осетрину и запивая ее наваристым бульоном. – Придется-таки задержаться здесь, у этой речушки, делая рыбный запас, даже и в том случае, ежели больше и не попадется в сети эта чудо-рыба. Ведь и сиг-то тоже хорош, чего уж душой кривить. Тем более что на стоянке в устье Худосея, которую я планирую сделать, нашими сетями эту широкую, по словам того же Тимофея, реку уже не перекроешь. Так что будем ставить шатры, – уже твердо решил он и в который раз удивился: – Ну кто бы это мог только подумать, что в этой «переплюйке», по выражению одного из казаков, можно изловить такое чудо… В общем, все как в той пословице: мал золотник, да дорог, – улыбнулся он своим мыслям.

      Запил ушицу крепким сладким чаем. «Не пожалел, стало быть, Серафим, сахарку для своего начальника, – усмехнулся Афанасий. – А теперь, пожалуй, можно, и отдохнуть после трудов праведных».

      – Ипполит, ты уж как хочешь, а обеспечь мужикам защиту от гнуса. Лапника не жалей!

      – Само собой, Савельич! Не волнуйся – все будет в наилучшем виде! – заверил его костровой.

      – Всем отдыхать! – распорядился он и пошел к дощанику взять какую-нибудь подстилку: лето летом, а земля-то еще ох, как холодна, не дай Бог, прострелит поясницу.

* * *

      Когда же после отдыха подошло время проверить поставленные сети, на берегу возле них собрался весь отряд.

      – Дай Бог, еще одну осетровую рыбину споймаем! – высказал общую надежду один.

      – То-то была бы удача! – вторил тому другой.

      – Не каркайте под руку! Ишь, губы-то раскатали! – осадил их третий.

      А когда вытащили одну сеть, то в ней оказались два серебристых сига и стерлядка длиной в локоть[42].

      – Тащи другую, служивые! – раздались нетерпеливые голоса.

      – Спешка нужна при ловле блох. Али не ведаете, православные? – степенно ответил стрелец, бывший у рыбаков за старшего.

      – Да не томи-то душу, Спиридон! – взмолились стрельцы.

      – Не мешкай – тяни и вторую! – поддержали тех казаки.

      И когда рыбаки потянули ее, перебирая веревку руками, то вдруг напряглись.

      – Никак

42

Локоть – русская мера длины, равная приблизительно 0,5 м.