Название | Про Хвоста |
---|---|
Автор произведения | Сборник |
Жанр | Биографии и Мемуары |
Серия | |
Издательство | Биографии и Мемуары |
Год выпуска | 2013 |
isbn | 978-5-98604-327-2 |
Сумел Хвост не измениться под кислотами Запада: безденежье, бездружье. Не описывая всех скитаний его души, свидетельствую: бил из него, всегда, источник вечной юности в той алхимии, где не отличишь искусство от любви и, вообще, искусство от жизни.
Париж, 2005
Лариса Волохонская-Певеар
Родилась в Ленинграде. В 1973 г. эмигрировала в Израиль. С 1988 – во Франции. Переводчик. Живет в Париже.
Вначале были песни. А также стихи, пьесы, живопись… Но я напишу о песнях.
Мы познакомились в 1961 году.
Анри – мой старший брат Анри Волохонский, – наверное, на год раньше. Я все слышала от него: Алеша Хвостенко, Алеша Хвостенко… Он жил тогда в Ленинграде, на Греческом проспекте, в коммунальной квартире.
На фоне мнимой серой свободы хрущевской оттепели, среди тупого занудства брежневского застоя он ходил свободно, беззаботно, красиво и легко, окруженный аурой неподражаемого шарма. Невозможно было представить его ходящим в университет или, того подавней, на работу. Цитирую его любимую максиму, услышанную уже во Франции, где бюрократия неоднократно отравляла ему жизнь: «Жизнь была бы раем, если бы не нужно было иметь дело с административными структурами». Однажды, давным-давно, я пожаловалась ему, что в университете перенесли какой-то экзамен, к которому я долго готовилась. «Никогда не поздно, – сказал он, – сделать то, чего можно вообще не делать». Эту мудрость я навсегда запомнила. Как и другую его поговорку: «Никогда не торопись – ты уже здесь».
Он писал стихи, рисовал, мастерил, пел. У него был несравненный дар вкуса и чувства меры во всем. Он никогда не корчил из себя этакого «поэта», «художника» или «барда» – он просто был всем этим непринужденно, неподдельно, ненавязчиво. И творил он, как жил, как дышал, как пел, – легко. Это было особенное трудноописуемое качество: аристократическая беспечность, бесстрашие, доброжелательность ко всем и полное равенство самому себе, то, что называют «отсутствием комплексов». Была эта доброжелательность равнодушием, как склонны считать некоторые, или нет, не имеет значения – важно, что он никогда не опускался до сплетен или злословия, ни до каких бы то ни было расчетов или же выяснений отношений. И никогда не выставлял напоказ свои знания, только иногда, вдруг, какая-то случайная реплика выдавала его огромную эрудицию. А был он автодидактом.
Он был всегда при гитаре. Его не нужно было просить. Он брал гитару и пел. В начале 60-х годов он пел песни, возникшие в кругу его отца Льва Васильевича Хвостенко, преподавателя английского языка и переводчика, дружившего с литераторами и переводчиками, среди которых были М. Цыферов, В. Адмони и другие. Часть песен были переводы или переложения с английского: «Фрэнки и Джонни», ковбойская песня «Я тронулся в путь,// Как зардел небосклон», еще была песня со словами «Снова трубит в свой рог война,// Снова вокруг она одна…», сочиненная на музыку военного марша из кинофильма «Мост через реку Квай» кем-то из