Легенда о лесорубе. Современные еврейские сказки и истории. Александр Шойхет

Иерусалим…

      Хоть краем глаза…»

      Так и осталось в памяти – темный, уходящий назад перрон и бегущий Джимми…

      Я уехал один. Мой выросший сын не уехал со мной. Мои женщины забыли меня.

      Я вошел в другой мир одиночкой, и одиночкой крутился в этом новом мире, чтобы выжить. У меня не стало любимой работы. У меня не стало своего угла. Я должен был забыть мой прежний язык, который никто здесь не понимал. Я должен был забыть все мои прежние жизни, ибо здесь это никого не интересовало. Я брался за любую работу и никогда не спорил с моим хозяином. Моим хозяином… Моим хозяином… Я забыл, какого цвета бывает небо, я забыл, как пахнут морские водоросли. Я понял, как солнце бывает жестоким, а вежливая улыбка источает издевку…

      Но я не роптал на судьбу. Ведь моя давняя мечта, мой золотой Иерусалим был где-то рядом. Только вот вырваться в него я никак не мог. Работа… работа… работа… Но я знал, что буду в нем, немного разгребусь с делами, со временем…

      Восемь! На этот шук я забрел случайно. Говорили: ты что, шук Кармель – это же знаменитое место, это надо видеть, слышать, и купить можно дешево. Мне и надо было немного фруктов, в конце дня даже бесплатно, торгаши выбрасывают с прилавков…

      И тут я внезапно увидел пару. Оба были такие белые, сразу заметно, что здесь недавно…

      …Но все дело было в нем, в этом здоровенном смуглом торгаше и его товарищах… Все они весело ржали. А ржать было над чем. Очевидно, женщина решила купить белье и спросила о чем-то торгаша, а тот, пользуясь незнанием и беззащитностью этой молодой красивой «руссии», внаглую, открыто лапал ее на глазах растерянно улыбавшегося мужа, делая вид, что примеряет какие-то тряпки. Вокруг хохотали, оскалив белозубые здоровые рты…

      И я пошел прямо на него, на этого кабана, не понимая еще, что со мной творится, и голос моего далекого тренера, Сан Юрьича, проорал в ухо: «Нырни! И боковуху раз-з!»

      И я-таки нырнул…

      Я помню, как вокруг сразу стало тихо, и в этой тишине громадная туша, плавно сшибая с прилавков тряпки, овощи, сласти и прочая, приземлилась в грязь… И это было легкое и замечательное мгновение…

      Я сижу и смотрю на небо. Где-то рядом мой золотой Иерусалим. Всего час езды автобусом. Хорошо птицам, у них это без проблем. Но ведь если очень захотеть… Я слышал или читал давно, что возможно. Только надо очень захотеть… Как это называется?

      Левитация? Или что-то такое… Господи, помоги мне!.. Только бы посмотреть один раз…

      Золотой Иерусалим… Но что это? Ноги мои… Плывут по воздуху?! Я шагаю, черт возьми!

      Вот оно, пространство… Мои марокканцы смотрят снизу, и глаза их под покатыми лбами восторженно стынут… А решетки? Ведь их как бы и нет? Нет! И синий воздух вокруг…

      Ха-ха! Вот он, дурак, пялится внизу и фуражка свалилась… Не лапай кобуру, бесполезно! Привет миштаре всего мира! Я же натурально лечу! Это уже у Шагала было… А? Значит, не соврал старик… Ух, высота! И не страшно…

      Я вижу его, мой золотой Вечный Город! Потому что в этом мире нет ничего