Кваздапил. Петр Ингвин

мест комнаты за мной следили несколько нехороших взоров. Неприятности уже начались бы, прояви я такое же рвение, как неуемная напарница. Пришлось именно мне стать сдерживающей силой в сложившемся тандеме.

      – Давай вот так. – Сошедшиеся на талии ладони слегка отстранили девушку.

      Нет, только попытались. Словно штангу в сто килограмм выжали. Пришлось очень крепко взяться, чтоб сдвинуть. Чувственные змеи, уже обвившие мою шею, нехотя расцепились, ухо расслышало вздох досады. Зато зеленое платье вновь облегало хозяйку, а не меня.

      То, что девушке другого уклада хотелось развлечься по чужим традициям, роли не играло. По рождению Мадина была горянкой. Еще она была сестрой моего друга. Этих двух причин более чем достаточно.

      – Их, что ли, боишься? – прямо спросила провокаторша.

      В сторону не оставлявших нас без внимания земляков улетел мах точеного подбородка.

      – Хочется увидеть драку? – раздраженно буркнул я. – Хорошо. Если дама просит…

      Руки с силой потянули разгулявшуюся девицу на себя, но теперь уже Мадина воспротивилась.

      – Дама не хочет драки, – объявила она, поведя по моему корпусу вызывающе проступившими вишенками. Мадина умудрилась сделать это так, чтоб не было заметно со стороны. Я оторопело замер, и она перехватила инициативу в движениях. – Дама хочет танцевать. И все.

      Оставшись со мной на пионерском расстоянии, девушка отдалась укачивавшим волнам. Настороженные взоры погасли одновременно, словно кто-то обесточил их разом.

      Толпа сдвоенных маятников между столом и стеной росла, вскоре нас просто затерли. На секунду оказавшийся рядом Гарун подмигнул мне, едва видный под куполом Настиной шевелюры. Перекрещенные кисти партнерши свисали у него позади шеи, унесенное в небеса личико покоилось на твердом плече, выпуклый животик терся о перетянутый ремень джинсов. Коротенькое платье позволяло наслаждаться видом впитывавшихся в кавалера аппетитных ножек, а чуть выше – утонувших в теплом меду мужских рук. Через секунду Гарун, обнимавший сдобное солнышко, исчез, сестрице на прощание погрозил его строгий прищур. Мадина скривилась, взор проследил местоположение рук братца, затем она покосилась на остальных. Занятые тем же, соседи сгрудились вокруг в непробиваемую стену, толкая нас отовсюду и будто специально стискивая в нечто более близкое, чем мне хотелось.

      Мадина вскинула лицо:

      – Ты мог бы украсть невесту?

      Занятый больше защитой от теснивших спин сзади и недопущением случайных касаний спереди, сначала я не понял вопроса.

      – Зачем? Дикость.

      – Для тебя дико красть невесту, – прокомментировала партнерша, сладко плывя в созданном мной ритме, – а для наших парней еще большая дикость – жениться не на девственнице. Чья дикость больше?

      – Не знаю. Никогда не сравнивал дикости. Сравнивать их – тоже дикость.

      – А ты бы взял в жены девушку, у которой кто-то был до тебя?

      – Почему нет? – спокойно сообщил я.

      – И