Мастер Миража. Вторая книга цикла «Геония». Елена Долгова

брызнул расплавленный выстрелом пластик.

      – Быстро, в лес! – крикнул Вэл.

      Она распахнула дверцу, выпрыгнула на полотно дороги и со всех ног пустилась бежать в чащу. Ветви хлестали по лицу, жесткая трава – по лодыжкам. Ухнула, свистнула и застонала в кустах угрюмая ночная птица. Бесшумные вспышки армейских излучателей уже остались позади. Авита неслась, потеряв направление, и остановилась, лишь растратив остатки сил. Сердце молотило щенячьим хвостом, в лодыжку впилась длинная колючка.

      – Эй, Вита!

      Авита в ужасе затаилась, узнав голос Воробьиного Короля.

      – Привет. Ты зря прячешься, это неразумно, я вижу твой ментальный след.

      Вэл вынырнул из зарослей, вспыхнул луч карманного фонаря, конус света высветил ноги Брукс, поднялся до ее колен и перескочил на лицо. Псионик смахнул со лба паутину.

      – Вставай, вернемся на дорогу. Не надо сидеть на сырой земле – здесь водятся мокрицы.

      – А патруль?

      – Считай, что патруль спекся.

      Брукс передернуло.

      – Почему они начали стрелять?

      – Потому что наврали – в кустах был припрятан детектор. Они увидели мой девяносто восьмой коэффициент, перетрусили, что их защита не выдержит, и первыми начали бой. Правда, в тебя тоже стреляли, а это совсем против правил – норма-ментальных они обычно не трогают.

      В свете фар патрульной машины темнели холмики трех тел в униформе.

      – Третий сидел на детекторе… – кивнул Вэл, отвечая на невысказанные мысли Авиты. – Моя машина на ходу, и они не успели связаться с Департаментом. Уезжаем, пока эта публика не очухалась.

      Псионик скатал и отшвырнул в сторону полоску «ежа».

      – Так они живы?

      – Живехоньки, но у меня нет времени набивать их мозги ложными воспоминаниями. Иди в машину, время не ждет.

      Через полчаса буковый лес кончился, дорожный указатель возле перекрестка источал мертвенный белесый свет. Воробьиный Король, не задумываясь, повернул на запад и прибавил скорости. Небо медленно светлело. Лесистые холмы сменились предгорьями, главный хребет заметно приблизился.

      – У меня закладывает уши.

      – Мы у высшей точки перевала. Выходи и полюбуйся.

      Вэл остановил машину.

      Под теплыми утренними лучами, выступая меж пятен темной зелени, сверкали изломы гигантских, цвета слоновой кости, камней главного хребта. Причудливая игра света и тени превратила их в подобие спящего животного. Отчетливо просматривались очертания когтистых лап. Четвероногий ящер из сказок дремал, тяжелая морда совершенно зарылась в зелень, пасть, ноздри, глазницы – все это исчезло в сочной листве, но из колючих ягодных зарослей одиноко торчало настороженное каменное ухо.

      – Разум Милосердный! Что это?

      – Сторожевой Змей. Вообще-то просто камень, игра случая.

      Место вызывало ощущение покоя…

      – Поехали. Хватит стоять.

      Авита вернулась в машину, приглушенно зарокотал