Мастер Миража. Вторая книга цикла «Геония». Елена Долгова

плотные жалюзи закрывали окна. Вэл что-то говорил – медленно, вкрадчиво. Она уже не понимала слов, слова не имели смысла. Воробьиный Король прижался лбом к ее лбу – Авита не могла ни отвести взгляд, ни зажмуриться; невидимая лапа, мягкая и ворсистая, медленно, с жестокой неторопливостью шарила в самых укромных уголках ее сознания.

      – Нет…

      Лапа внезапно исчезла. Король хмыкнул, его лицо утратило потустороннее выражение.

      – Проверка окончена – ты не из Реабилитации. Не бойся, допивай свой стакан.

      Он проследил, чтобы девушка осушила стакан до дна. В груди Брукс словно разожгли маленький костер, перед глазами плавали призрачные тени.

      – Раз не шпионишь в пользу Реабилитации, значит, от меня тебе не нужно только одно…

      Воробьиный Король стянул с себя безрукавку, обнажив жесткий рельеф мускулов. Потом потянул «молнию» на боку серебристого платья Авиты, освобожденная ткань сухо прошуршала, стекая к ее ногам, жестко щелкнули под пальцами бельевые застежки. «Он и вправду решил, что я хочу с ним трахнуться. Надо дать ему по морде, прямо сейчас».

      Что-то подавляло волю – но это была не пси-наводка, а самый обычный испуг. Крошечный инъектор так и остался в брошенном на пол лифчике. Авита упала голой спиной на пыльную обивку дивана. «Этого нет, ничего этого нет – только кошмарный сон, дурацкий розыгрыш, иллюзия, которая исчезнет, как только кончится ночь».

      Потолок пьяно качался. Светильник пылал, беспощадно высвечивая подробности происходящего. Авита зажмурилась, попыталась сдержать слезы, но горячие капли все равно катились по щекам, щекотали висок.

      Псионик почему-то не торопился забираться на диван, кажется, он потерял к Брукс интерес. Тогда она приоткрыла глаз и запоздало поняла свою ошибку – Воробьиный Король в сидел на краю софы и вертел в руках брошенную одежду.

      Сердце Брукс словно вздернули на толстый, с зазубринами стальной крючок – Король методично прощупывал швы ее серебристого платья, потом взялся за белье. Авита безотчетно поискала, чем бы прикрыться – на голом пластиковом диване не оказалось даже простыни. Голая комната, голый потолок, голая, попавшаяся с поличным шпионка Реабилитации.

      Псионик покрутил в руках инъектор, а затем придержал Брукс за подбородок, не позволяя ей отвернуться.

      – Что здесь было приготовлено для меня? Цианид?

      – Нет! Я проверяла на собаке.

      – Реабилитационный антидот или снотворное?

      – Точно я не знаю.

      – Я не сумел «прочитать» тебя сразу – это что-то новенькое.

      – Глубокий блок.

      Воробьиный Король не торопился. Его влажные волосы слиплись и сосульками свисали на лоб.

      – Реабилитаторы промахнулись, девочка. Я сразу понял, что мне мешают неспроста. Ты лживая, холодная и пустая внутри, как бутылка, твоя искусственная патология кричит о себе. Тебя отправили на смерть, Vita.

      На конце полой иглы дрожала прозрачная капля, Авита Брукс закрыла глаза,