История моей жизни. Эндрю Карнеги

сих пор еще стоят развалины этого великого монастыря и дворца, в котором короли впервые видели свет. Там же находятся Питтенкриффское ущелье с могилой королевы Маргарет и развалины башни короля Малькольма, о которой говорится в знаменитой старинной балладе неизвестного происхождения, впервые опубликованной в 1765 году и описывающей гибель корабля одного шотландского вельможи вместе с его свитой.

      Могила Роберта Брюса, бывшего претендента на престол, одержавшего решительную победу над английским королем Эдуардом II и добившегося свободы для Шотландии, находится в средней части монастыря. Рядом с ним покоится королева Маргарет и другие члены королевской семьи. Право же, счастлив тот ребенок, который родился в этом городе, полном романтической поэзии и лежащем на возвышенности, откуда открывается чудный вид на море и на вершины гор. И все это окружено очарованием великого прошлого Шотландии, когда Данфермлин был столицей этой страны как в национальном, так и в религиозном отношении.

      Ребенок, вырастающий в такой обстановке, самый воздух которой пропитан романтизмом и поэзией, уже с раннего детства узнает историю и предания своей родины, и для него все это становится действительностью. Эти первые впечатления не изглаживаются из его памяти и сохраняются до конца жизни. Они могут временно исчезать, заслоняемые суровыми фактами обыденной жизни, но всегда появляются опять, и они-то придают ей красочность и освещают ее. Ни один ребенок в Данфермлине, обладающий живым воображением и умом, не может избежать влияния, оказываемого на него видом этого древнего монастыря, этого дворца и ущелья. Полученные им впечатления оставляют неизгладимый след в его душе и развивают в ней такие качества, которые остались бы в зародыше, родись он в менее благоприятной обстановке. Мои родители тоже родились и выросли в такой же среде, влияющей на душевное развитие, и, без сомнения, это обстоятельство вызвало у них такую склонность к поэзии и романтизму.

      Когда отец достиг своим ремеслом некоторого благосостояния, мы заняли другое, более удобное помещение в Рейд-парке. На нижнем этаже стояли четыре или пять ткацких станков отца, мы же жили на верхнем этаже, куда вела с улицы лестница снаружи дома, как это было во всех старинных шотландских домах. С этим домом связаны самые первые мои воспоминания. Странным образом я прежде всего помню день, когда увидел маленькую географическую карту. Она была навернута на небольшую круглую палочку величиной в два фута. Мой отец, моя мать, дядя Уильям и тетя Айткен искали город Питтсбург, озеро Эри и Ниагарский водопад. Вскоре после этого дядя Уильям и тетя Айткен отправились в эту обетованную землю.

      Помню также, какое глубокое впечатление произвела на меня и моего двоюродного брата Джорджа опасность, который мы подверглись однажды вследствие того, что у нас на чердаке было спрятано революционное знамя. Это знамя было приготовлено с той целью, чтобы отец, дядя или кто-нибудь другой из почтенных радикалов