Требуется влюбленное сердце. Марина Крамер

становится немного легче. – Действительно, при таком раскладе трудно хорошо относиться к мужу подруги».

      – А имя этого счастливца не подскажете? – спросила она, подумав, что любовник Соледад тоже мог бы, наверное, рассказать что-то интересное, если бывал с ней в компании Жильцовых.

      – Подскажу, – снова оглянулась на дверь кабинета начальницы Светлана, – но только если вы Соледад Сергеевне меня не сдадите.

      – Не волнуйтесь, – улыбнулась Лена и открыла ежедневник.

      – Зовут его Илья Богданович Крючков, он владеет цветочными павильонами «Гардения», может, знаете – они на всех больших остановках транспорта стоят, у больницы, напротив загса?

      – Да, конечно, знаю, – кивнула Лена. – Спасибо вам, Светлана, за помощь.

      – Не за что. Но вы обещали…

      – Я обещаю, что ваша начальница ни о чем не узнает. – Лена заговорщицки подмигнула и направилась к выходу. – Не провожайте, я сама найду дорогу.

      Когда Лена вернулась в прокуратуру, ее уже ждал Саша Левченко, топтался в нетерпении у кабинета.

      – Саша, что же вы не позвонили? – спросила она, открывая кабинет и впуская оперативника.

      – Да я только подъехал. Ничего срочного.

      – Какие новости?

      – Был у подруги Дарьи Жильцовой, Ирины Ложбыкиной. Ничего интересного, если честно, – признался Саша, придвигая стул к столу и раскладывая какие-то листочки на столешнице. – Скучно, прямо зубы сводит. Не семья, а картинка из журнала.

      «А вот здесь ты не прав, это как раз интересно, – насторожилась Лена. – Уже второй человек рассказывает о том, насколько все в семье Жильцовых идеально. Именно это и вызывает подозрение. Соледад права: в идеальное не верится».

      – Не удивлюсь, если Паровозников явится с такими же новостями, – пробормотала она, и Саша переспросил:

      – В каком смысле?

      – В прямом. Я только что беседовала с ближайшей подругой, и она рассказала мне то же самое. Не думаю, что третья добавит что-то новое.

      Так и оказалось. Андрей приехал минут через двадцать, Лена с Сашей все еще обсуждали и сопоставляли разговоры с Матюшкиной и Ложбыкиной, и в его беседе с Валерией Храмцовой все было почти как под копирку: идеальная семья, все друг друга любят, все счастливы и довольны жизнью.

      – Знаете, парни, что меня настораживает? – сказала вдруг Лена, когда Андрей замолчал. – Только Матюшкина сказала, что в поведении Виктора Жильцова в последнее время произошли перемены. А Храмцова и Ложбыкина вроде бы ничего не заметили.

      – И что? – пожал плечами Андрей. – Матюшкина просто к Дарье ближе остальных.

      – Но свободное время они проводили в компании. Сам подумай: если бы кто-то из твоих друзей вдруг стал вести себя как-то не так, разве ты бы не заметил?

      – Это зависит от того, насколько он мне близок, – не уступал Андрей.

      – Не думаю. Во всяком случае, перемену во мне ты не заметил. – Лена ахнула, закрыла рот рукой, но было уже поздно – Паровозников встал и вышел, хлопнув дверью.

      Левченко растерянно смотрел