Нестрашная сказка. Книга 3. Вера Евгеньевна Огнева

если не хочешь смотреть, – бросил он Лексу. – Я сейчас пророчество исполнять стану.

      Лекс отвернулся.

      На площади в ряд лежали двадцать шесть тел. Энке, залитый кровью от макушки до пяток, бросил последний труп и вытер локтем лицо. Только больше размазал.

      Лекс присел в тени. В глазах рябило. Всё тело исходило какой-то волнообразной болью – сверху вниз, вдоль, поперёк с плеча на плечо. Он сдавил голову ладонями, отнял руки и только тут заметил укус. Кто-то из тех с площади таки успел его цапнуть. Это было не то чтобы очень уж плохо. Но если не принять срочных мер, можно разболеться так, что не скоро встанешь.

      Разорвать ткань не получилось, он натянул край тоги, подобрал саблю, чтобы надрезать, а удержать не смог.

      – Что делать, говори!

      Нависший над ним Энке кривился и расходился волнами. Двор, стены, облака шли по кругу, будто Лекс попал в середину детской юлы.

      – Край тоги. В нём…

      Он не знал, сказал это или только подумал. Но Энке понял, рванул полотно и подхватил выкатившуюся горошину.

      – Воды! – взревел джинн.

      Какая-то тень метнулась от стены, затопотали быстрые шаги. Энке поднёс к губам Лекса плошку с водой, и сухая колючая горошина проскочила внутрь.

      Уф! Юла стала потихоньку замедлять свой танец. Энке перестал расплываться. Вокруг собирался народ.

      Заботливый, как старая дворцовая нянька, джинн перенёс Лекса поглубже в тень, устроил на ровном каменном парапете и даже положил на лоб смоченную водой тряпку. Стало совсем хорошо.

      Люди шуршали, больше похожие на скелетов – такие же худые и без кровинки. Старика с лысым черепом и запавшим ртом поддерживали под руки. Но и он, и помощники покачивались, как трава под ветром. Однако не уходили.

      – Это кто? – спросил Лекс.

      – О! Заговорил. Ты чего помирать-то вздумал? – обрадованно зачастил Энке.

      – Меня укусил один из охранников. А оно, знаешь ли, заразно.

      – Меня всей сворой покусали, и вроде ничего.

      – Глаза пошире раскрой.

      – Зачем?

      – Если зрачок начал вытягиваться, ну, как у кошки или змеи, значит всё – превращаешься.

      Энке вытаращил глазищи, в которые смотри не смотри, кроме мрака ничего не увидишь.

      – Я пошутил, – вяло отмахнулся Лекс.

      – Скажи спасибо, что ты лежачий. Пошутил он! Да за такие шуточки, знаешь, что бывает?

      – Пошли разбираться. Иначе они тут все попадают, пока мы с тобой отношения выясняем.

      Покряхтывая, как старик, Лекс встал, вытер тряпкой лицо и протянул её джинну. Тот кое-как размазал кровавые потёки на физиономии, но хоть серёдка проступила. Со стороны костяной толпы вдруг раздался общий не то вздох, не то стон. Люди шарахнулись, лысый старик повис на руках помощников.

      А случилось то, что, собственно, и должно было случиться. Двадцать четыре трупа начали постепенно приобретать черты животных. Сначала сквозь кожу полезла рыжая шерсть, потом начали вытягиваться челюсти. Четверым Лекс отсёк головы, парочке