Клуб домового (сборник). Коллектив авторов

а он, если не было срочных дел, – к лешему на разговоры да на моховый чаек. Ох и хорош чаёк был у лешего.

      Сядут, бывалучи, около избы, чайку нальют и разговоры задушевные ведут. Леший – всё про птиц да зверей, кто когда прилетел, не опоздали ли, всем ли хватило места. А он – про хозяйство да про хозяйку свою, а потом уж и про Малька. Самое интересное-то в конце сказывается.

      – Ты эта, плату-то тебе назначили?

      А теперь вот какие разговоры всплывают. Всё чаще и чаще. О-хо-хо!

      Что он мог ответить? Нет, молчит Ундина. Как в рот воды набрала. А если спрашивать – смеётся заливисто и уплывает.

      Всему своё время – так уж он теперь-то решил. А ждать – самое тяжкое.

      Он сидел на крутояре у реки и смотрел вниз на плещущихся девчат. Они плавали, ныряли, гонялись друг за другом и брызгались, хохотали.

      Вот и дорастил он Малька до речки. И даже больше. Вот и вылетит скоро птенец из гнезда, из-под уютного крылышка. Это пугало. От этого тоскливо щемило на сердце. Она же не справится без него. Пропадёт. Нет. Пропадёт – это, конечно, вряд ли. Вон какая умница выросла. Любо-дорого. А вот он без неё пропадёт. Это точно.

      Он уже тосковал заранее. Чтобы привыкнуть.

      В камышах раздался мелодичный смех, и его сердце рухнуло куда-то вниз. Он стал пробираться к реке.

      – Плата. Назначена плата. Ты должен покинуть свой дом.

      – Но я же… Как же так? Хозяйка совсем старая, она пропадёт. Да и Малёк… Они как же без меня?

      – Нас это не касается…

      – Я не уйду!

      Ундина рассмеялась и, нырнув, скрылась из виду.

      Он стоял и смотрел на то место, где она только что была, не в силах отвести взгляд, как под гипнозом. До сознания постепенно, медленно доходило, что вокруг что-то происходит. Какая-то возня, крики. Он посмотрел в сторону. Девочки ныряли и выныривали. Но как-то не так, не так, как раньше. Малька не было.

      Он заметался по берегу, что он мог сделать? Опять звать Ундину? Не придёт – не поможет. Время уходило, как вода сквозь песок.

      Опять раздался смех, и он метнулся на этот звук с такой резвостью, которой сам от себя не ожидал.

      – Предупреждение. Плата – уход. Иначе мы возьмём другую плату!

      Малёк вынырнула, кашляя и отплёвываясь, побрела к берегу, рухнула без сил. Он слышал, как она сказала трясущимся вокруг неё девчонкам про какой-то водоворот, который тянул и тянул её вниз, а потом пропал, и она выплыла. Смогла выплыть. Конечно, водоворот, конечно. Он кивал и кивал. Водоворот был бы лучше. Добрее.

      В ту ночь он никак не мог заснуть. Мысленно собирал вещи, завершал дела. Да разве можно их доделать навсегда-то? Прощался с хозяйкой. С Мальком… И начинал заново и заново по кругу. Он думал, что завтра с утра напоследок надо починить крышу, прямо над ним, а то дождь попадает на подстилку. И поэтому так мокро и неудобно спать. Но он ошибался, на улице не было никакого дождя.

      – Послежу за ними маленько-то. Но сам понимаешь, своё хозяйство есть, свои заботы. Ты куда подашься-то?

      – Пока