Клуб домового (сборник). Коллектив авторов

долгую жизнь. Пахло соснами и сухой травой. День задался жарким. Солнце прожаривало землю, застревая лишь в густой хвое. Клонило ко сну.

      – Мара, паучок ты мой полуденный, дрыхнешь, что ли?

      Кикимора разлепила один глаз и тут же зажмурилась от блеска и шика. Яга! Вот кто нашёл себя в новом мире. От скуки она перешивала и перекраивала тряпье, скоплённое за века весёлой жизни. Рюши, пёстрые цыганские платки, домотканые кружева, витые шнуры, драгоценные пуговицы – всё, что оставляли ей на память путники, пошло в дело. Лес решил, что старая совсем склюквилась. Её дикие наряды терроризировали лесную живность. Горлицы не несли яйца, кукушки заикались, зайцы хромали. Но в городе косноногая попалась на глаза модному критику и он сгрёб в охапку и её и наряды. Яга теперь жила в большом особняке с мастерской. Русалки устроились к ней на полставки, а потом и вовсе перебрались в город. Строчили на машинках теперь платья и юбки, вышивали и ткали. А Яга каталась в Париж и Рим, демонстрировала свои коллекции и гордо звала себя – бохо-дизайнер.

      – Эй! – Яга постучала пальцем по Мариной шляпке. – Там есть кто-нибудь?

      – Чего тебе, костяшка? Давненько ты нас визитами не баловала.

      – Дела… – осклабилась Яга. – Я в Париж лечу, на неделю высокой моды. Можешь избушку мою навестить?

      – Чаво?

      – Встала я сегодня утром, а сердце-то как тюкнет. Сиротинушка моя одна осталась, в город перебираться не соглашается. Я с этой избушкой триста лет душа в душу. Жалко её! Марочка, ягодка моя червивая, помоги, а?

      – Ладно… – проскрипела Мара. – Навещу!

      – Рыбонька моя пучеглазая, спасибо! – Яга расцеловала её и унеслась в вихре кружев и пёстрых юбок.

      Кикимора подхватила лукошко с мухоморами и двинулась в глубь леса. Неожиданно её привлёк странный звук. Она прислушалась. Так и есть, это на заячьей поляне. Мара сделала пару шагов влево и осторожно раздвинула кусты.

      Кикимора увидела почти голого человека, в одних труселях. Он сидел на земле, скрестив ноги. Глаза его были закрыты, он повторял только: «Ом-ом-ом!»

      Леший с нами! Что это ещё за тип? Странный парень закончил свои песни, раскланялся во все стороны и поднялся. Ещё один турист! Но молодой человек вёл себя чуднó. Он попытался поднять примятую траву, уступил дорогу жуку, переползавшему тропинку, аккуратно обошёл расставленные паучьи сети. Мара тихо отступила в тень. С такими экземплярами людей она ещё не встречалась. Ладно, волколак его знает! Может, сам уйдёт.

      Избушка и правда грустила. Сколько лет уж Яга тут не появлялась? Окна заросли паутиной и потухли, как глаза больного. Дверь висела на одной петле и жалобно поскуливала. Внутри всё заросло пылью, пахло плесенью. М-да, тут не навестить, тут хозяин нужен. Пропадёт, голубушка, почём зря! Мара взялась за веник, вычистила избу. Принесла воды, протопила печь, отмыла окна. Избушка повеселела.

      – И-их, матушка! – кикимора похлопала по бревенчатой стене. – Потерпи, я что-нибудь придумаю.

      На два дома жить было тяжело. Мара навещала избушку через день или два. Тип в трусах прочно обосновался