Папина дочка. Александр Владимирович Сидоров

продуктов в отходы. Вопрос в том, кому же там наверху столько дерьма понадобилось?»

      – Ёлки-палки! – переполошилась мать и мигом рванула на кухню.

      Я воспользовалась удачным моментом и по стене скользнула за дверь.

      – Стой, Лита, я с тобой ещё не закончила!

      Я провернула защёлку и, обхватив голову руками, завалилась на так и несобранную утром постель. Можно было выдохнуть.

      «Теперь пускай ярится. Глядишь, перебесится до завтра».

      Послышался грохот посуды и тяжёлые шаги матери.

      – Сейчас же выходи, паршивка!

      – Милена, оставь девочку в покое. Что тут у вас произошло?

      – Не вмешивайся, Герман! Кто-то же должен в этой семье детьми заниматься.

      – По-твоему, я ничего не делаю?

      – Только не надо рассказывать о том, как тяжело ты работаешь на своей проклятой станции! Другие тоже работают…

      «Бедняга, достанется же ему теперь! Закрыл амбразуру собственным телом – героический поступок. Пять баллов!»

      Я перевернулась на живот, подняла с пола глянцевый журнал и принялась листать, не особо вдаваясь в суть, скорее, просто для успокоения.

      «Всё равно как-то нехорошо с отцом получилось…»

      Тем более, что последнее время они ссорились едва ли не каждый день. Это началось с полгода назад, когда мать принялась продавать эту свою косметику. Небось, нашла там кого-то на стороне, какого-нибудь менеджера среднего звена… Об этом не хотелось даже думать. Омерзительно было представлять, как чужие волосатые руки лапают твою мать, как её губы касаются чьих-то ещё. А потом ими же она целует меня! Я передёрнула плечами и свернулась калачиком на постели.

      Упрямое чувство вины не уходило.

      «Да причём тут я! Они всё равно бы поссорились – не сейчас, так к вечеру…»

      На кухне в дело пошла посуда.

      «С такими темпами скоро будем есть из пластиковых тарелок».

      Я тяжело вздохнула.

      «Надеюсь, они не забудут встретить Кати из школы…»

      ***

      – Слушай, вчера Брюс налакался так, что… – ребята без умолку трещали о всяких безделицах. Забавно, темы их бесед можно было без труда перечесть на пальцах одной руки, однако каждый день привносил что-то новенькое в копилку бессмысленных бесконечных полилогов. Собственно, поэтому я и не прочь была послушать их, невольно восхищаясь пороком словоблудия, хотя сама говорила редко и неохотно.

      – Курить будешь, Лита?

      – Нет, – от ядовитого кисло-горького привкуса никотина уже першило в горле. Лучше бы попить кто-нибудь предложил. Впрочем, перемена близилась с неумолимостью асфальтоукладчика, и потому невольное самоистязание бездельем на школьной площадке возможно было без опасений прервать походом в уборную. Леденящая до боли в зубах вода из-под крана – именно то, чего я желала сейчас превыше всего.

      «Кроме мира во всём мире, конечно», – добавила я с сарказмом и улыбнулась собственным мыслям.

      Ребята приняли гримасу на свой счёт и застрекотали с удвоенным энтузиазмом.