Папина дочка. Александр Владимирович Сидоров

застану дома отца. С ним объясняться куда проще. По крайней мере, не станет наказывать. Почитает немного нотации. Скажет, что я уже большая девочка, и должна вести себя надлежащим образом, что обязана нести ответственность за собственные поступки. Я чего-нибудь пообещаю взамен, и инцидент будет исчерпан. После этого можно запереться в комнате и не выходить оттуда хоть целую вечность!

      «Может быть, она не станет звонить хотя бы сегодня? И без того слишком уж отвратный денёк выдался, – подумала я с наивной надеждой. – А завтра, кто знает, вдруг фортуна улыбнётся, и весь этот паскудный мир покатится в тартарары…»

      Последнее время я частенько грезила концом света. Буквально лелеяла эту противоестественную фантазию. Насколько что-то в таком духе могло бы облегчить мои каждодневные мучения! Даже если не мгновенная смерть всего и вся, а, предположим, тотальный хаос гибнущего мира, который испивает чашу апокалипсиса, – всё какое-то разнообразие. Что-нибудь, чтобы взорвать к чертям эти опостылевшие серые будни!

      Я припомнила школу, бессмысленную вереницу скучных уроков, опротивевшие физии преподавателей и одноклассников. И это, о ужас, практически всё, что составляет мою никчемную жизнь…

      «Какая гнусность! Когда же всё это, наконец, оставит меня?»

      Упиваясь декадентскими размышлениями, я незаметно оказалась перед дверью квартиры. Последнее время язык как-то не поворачивался называть это место «домом». Озадачено хлопая ресницами, я долго разглядывала чёрную с синевой дерматиновую обивку, будто никак не ожидала увидеть перед собой нечто подобное. Несмело приподняла руку, чтобы позвонить, но на полпути та словно отнялась.

      «Чёрт!» – хотелось развернуться и убежать, или провалиться сквозь землю. Было бы куда бежать… или провалиться. Я покрутилась на месте, помялась с ноги на ногу, потом достала ключи и тихо, словно тайком, принялась за замок.

      Когда я оказалась в прихожей, запах чего-то жарящегося дал понять, что одними нотациями сегодня не обойдётся…

      «И чего это она так рано? Неужто никому больше не интересна её дрянная косметика?»

      – Здравствуй, Лита! – мать вышла из кухни и облокотилась на косяк двери, наблюдая, как я разуваюсь. Она не переоделась, видимо, пришла недавно, только накинула передник поверх несколько вызывающего, но элегантно скроенного, делового костюма. Тон её был ровным и как всегда учтиво холодноватым.

      «Неужели она ничего не знает?»

      Это слегка обнадёжило.

      – Как дела в школе?

      Меня передёрнуло. Я наиграно беспечно и потому несколько неловко пожала плечами. Мне не хотелось смотреть ей в глаза. К счастью, был повод отвернуться – я сняла куртку и повесила в шкаф.

      – Ты сегодня рано. Что-нибудь стряслось?

      – Вовсе нет, просто отменили пару уроков, – я направилась в свою комнату. До спасительной берлоги оставалось три шага… два…

      – Лита, постой!

      «Дьявол! А ведь всё так замечательно шло».

      Я обернулась. Мать подбоченилась и выжидающе уставилась на меня. Я ещё раз мысленно выругалась. Теперь это надолго. Отступила назад