Излом времени. Мадлен Л`Энгл

дома? «Говорят, у шибко умных часто детишки рождаются ненормальные, – как-то раз мельком услышала Мег. – Парнишки-то у них хорошие, дети как дети, а вот девчонка эта страшненькая и малец точно не от мира сего».

      Ну да, правда: при посторонних Чарльз Уоллес почти все время молчал – многие и думали, что он говорить не умеет. Он и в самом деле заговорил, только когда ему было почти четыре. Но Мег аж бледнела от ярости, когда люди смотрели на него и этак цокали языком, грустно качая головой.

      – Да не переживай ты из-за Чарльза Уоллеса, Мег, – сказал ей как-то раз папа. Мег это очень хорошо запомнила, потому что это случилось незадолго до того, как папа пропал. – С головой у него полный порядок. Просто он все делает по-своему и в свое время.

      – Но я не хочу, чтобы он вырос тупицей, как я! – сказала Мег.

      – Но ведь ты же не тупица, радость моя, – ответил папа. – Ты как Чарльз Уоллес. Твое развитие идет своим чередом. Просто не так, как у большинства.

      – А ты-то откуда знаешь? – осведомилась Мег. – Откуда ты знаешь, что я не тупая? Ты меня просто любишь, вот и все.

      – Да, я тебя люблю, но знаю я не поэтому. Мы же с мамой устраивали тебе тесты, понимаешь?

      Да, это правда. Мег сознавала, что многие «игры», в которые играли с нею родители, на самом деле были чем-то вроде тестов и что с нею и Чарльзом Уоллесом в такие игры играли чаще, чем с близнецами.

      – В смысле на ай-кью?

      – И на него тоже.

      – И что, ай-кью у меня в порядке?

      – Более чем в порядке.

      – А сколько?

      – Этого я тебе не скажу. Но я абсолютно уверен, что вы с Чарльзом Уоллесом, когда вырастете, будете способны практически на все, что угодно. Вот погоди, Чарльз Уоллес начнет говорить – увидишь.

      И папа оказался совершенно прав. Хотя сам он исчез до того, как Чарльз Уоллес заговорил – заговорил внезапно, без всякого младенческого лепета, сразу целыми фразами. Как гордился бы им папа!

      – Ты бы проверила, как там молоко, – сказал Чарльз Уоллес. Слова он выговаривал куда чище и четче, чем большинство пятилетних детей. – Ты же сама терпеть не можешь, когда на молоке пенка.

      – Что-то многовато ты молока налил, – заметила Мег, заглянув в кастрюльку.

      Чарльз Уоллес невозмутимо кивнул:

      – Я подумал, что мама тоже захочет.

      – Чего я захочу? – послышалось от дверей. Там стояла мама.

      – Какао, – ответил Чарльз Уоллес. – А бутерброд с ливерной колбасой и сливочным сыром хочешь? Я тебе с удовольствием сделаю.

      – Было бы здорово, – сказала миссис Мёрри, – но я и сама могу сделать, если ты занят.

      – Да что ты, мне несложно!

      Чарльз Уоллес сполз со стула и засеменил к холодильнику. Его ноги в пижамных штанишках ступали беззвучно, как у котенка.

      – А ты, Мег? – спросил он. – Как насчет бутерброда?

      – С удовольствием, – сказала она. – Только без колбасы. Помидорчиков нету?

      Чарльз Уоллес заглянул в ящик для овощей:

      – Есть один. Мама, можно, я его изведу в пользу