Любовь в вечерних новостях. Нора Робертс

год удостоили меня своим посещением.

      – Вы зарубили мою передачу!

      Держа в руке копию интервью, она осталась стоять, наклонившись над его столом.

      Щеки ее пылали румянцем, особенно впечатляющим на бледном лице. Глаза потемнели от гнева. Она тяжело дышала, волосы растрепались. Ну просто фурия, валькирия! Он смотрел на нее с восхищением. Какая женщина! «Можно представить, что будет, если она по-настоящему потеряет самообладание, – подумал он. – Стоит попробовать».

      – Какую передачу?

      – Вы прекрасно знаете, какую. – Она оперлась руками о стол. – Вы это сделали умышленно.

      – Я вообще ничего не делаю просто так, – непринужденно согласился он. – Если вы имеете в виду назначение Делла, – продолжал он, окинув ее взглядом, – то это был не ваш репортаж. Это мой репортаж.

      – Потому что мой вы уничтожили за сорок пять минут до начала передачи!.. – От ярости она почти кричала.

      Никогда раньше он ничего подобного не слышал. Насколько ему было известно, Оливия Кармайкл никогда не повышала голос. Ее гнев обычно выражался ледяным тоном, а не вспыхивал пламенем. Но так ему нравилось больше.

      – Итак, – он смотрел на нее, слегка постукивая пальцами по столу, – вы недовольны временем моего репортажа?

      – Вы же ничего мне не оставили!

      Она возмущенно ткнула в его сторону экземпляром текста, но потом смяла бумаги и швырнула прямо на пол.

      – Я работала над ним две недели. Я сразу ухватилась за эту тему. Вы зарезали его за две минуты.

      – В мои обязанности не входит страховать чужие репортажи. Это ваша забота. Желаю удачи в следующий раз.

      – О! – Ливи в ярости стукнула кулаком по столу красного дерева. – У вас нет совести. Этот репортаж стоил мне уймы времени, сотен телефонных звонков. Я протопала пешком, наверно, несколько миль. И это вы мне всячески препятствовали.

      Она сощурилась, а в речи проступил легкий северный акцент.

      – Что вы боитесь потерять, Торп? Трясетесь над своей территорией, как жалкий скряга. Похоже, вы не уверены в превосходстве своих репортажей?

      – Боюсь?! – Торп встал и тоже наклонился над столом, оказавшись с ней лицом к лицу. – То, что вы пытаетесь пробраться на мою территорию, отнюдь не мешает мне спать по ночам, Кармайкл. Меня не интересуют начинающие журналисты, которые хотят шагать сразу через три ступеньки. Приходите ко мне, когда выплатите положенное за учебу.

      Ливи ахнула от возмущения.

      – Не смейте со мной так говорить, Торп! Я начала платить восемь лет назад.

      – Восемь лет назад я был в Ливане и старался увернуться от пуль, а вы, моя дорогая, в Гарварде флиртовали с футболистами.

      – Что вы несете? Какие футболисты?! – вспыхнула Ливи. – И это совершенно не относится к делу. Вы все знали уже сегодня утром.

      – Ну и что?

      – Вы знали, что я работаю не покладая рук. Неужели у вас нет чувства лояльности к местному телевидению?

      – Нет.

      Его ответ был настолько прям, что на мгновение сбил ее с толку.

      – Но ведь вы здесь начинали!

      – А вы