Любовь в вечерних новостях. Нора Робертс

не интересовали ни общепринятый порядок, ни щедрость верхних этажей.

      – Если бы я заранее располагала необходимой информацией, я бы изменила характер интервью с Анной Монро и использовала его. Это была хорошая работа, но она пропала зря.

      – У вас слишком узкий взгляд на вещи, – заметил Торп и допил виски. – Вы все поставили на одну карту. Вполне можно было, – продолжал он, закуривая новую сигарету, – задать Анне и другие вопросы. Тогда вы могли бы переработать интервью после моего репортажа. И вы все еще можете им воспользоваться. Я видел пленку, – добавил он. – Хорошая работа, но не отличная.

      – Не указывайте мне, как надо работать.

      – В таком случае и вы не указывайте мне. – И он тоже наклонился вперед. – Я пять лет держал руку на пульсе политической жизни. Я не собираюсь поднести вам Капитолий на блюдце, Кармайкл. Если у вас есть претензии к моей работе, обратитесь к Моррисону.

      Торп назвал фамилию директора Вашингтонского бюро Си-эн-си.

      – Вы так самоуверенны. – Ливи вдруг захотелось придушить его. – Так уверены в том, что именно вы хранитель Святого Грааля.

      – В политической жизни нет ничего святого, Кармайкл, – возразил Торп. – Я здесь потому, что умею играть в эту игру. А вам, может быть, следует взять несколько уроков мастерства.

      – Ну уж не у вас.

      – Глядите, не нарваться бы на кого похуже.

      Он помолчал минуту и подумал.

      – Вот что, пожалуй, я вам кое-что все же посоветую. Чтобы пустить здесь корни, требуется больше года. Здешние чиновники всегда в центре внимания. Политика – грязное дело, особенно после Уотергейта. Наше дело – разоблачать их. Игнорировать нас они не могут, поэтому они обходятся с нами так же, как мы с ними.

      – Вы не сообщили мне ничего нового, – с легким презрением отметила Оливия.

      – Возможно, – согласился он. – Но у вас есть преимущества, которые вы напрасно не пускаете в ход: внешность и порода, класс.

      – Не понимаю, какое отношение…

      – Не будьте идиоткой! – с раздражением прервал ее Торп. – Репортер должен использовать все, что может выпросить, одолжить или украсть. Ваша внешность никак не связана с вашими умственными способностями, с которыми вы так носитесь. Она влияет на то, как вас воспринимают. Такова человеческая природа. – И выждал, пока она полностью уразумеет его слова.

      Обдумав их, она поняла, что Торп прав, и это ее раздосадовало. Одни журналисты обыгрывали свой шарм, другие – грубость, ей мог помочь аристократизм или, как выразился Торп, класс.

      – В субботу вечером прием в посольстве. Я возьму вас с собой.

      Она изумленно воззрилась на Торпа. Вот так так!

      – Вы…

      – Вам нужно видеть общество изнутри, воспользуйтесь самым доступным входом.

      Недоверчивость, отразившаяся в ее взгляде, позабавила Торпа.

      – После нескольких бокалов шампанского можно услышать весьма интересную болтовню в дамской комнате.

      – Вам, разумеется, это хорошо известно, – ответила она сухо.

      – Вы бы многому удивились, –