Тайные письма великих людей. Сборник

другъ. Ахъ, если бы вы такъ нуждались во мнѣ, какъ я въ васъ, бросила ли бы я васъ такъ на произволъ судьбы? Бросила я васъ развѣ въ Стокгольмѣ? Мое благосостояніе – если бы таковое существовало, – развѣ не было бы и вашимъ?

      Я выпустила эту книгу[11], въ которой все напоминаетъ мнѣ о васъ. Изданіе расхватали въ три дня, – но что мнѣ изъ этого? Вы хорошо сдѣлали, обращаясь со мной такъ плохо послѣднее время нашего совмѣстнаго пребыванія, иначе я никогда не могла бы васъ оставить. Я столько потеряла въ васъ! Если я когда-либо снова встрѣчусь съ вами, я сдѣлаю все, чтобы удержать васъ! Меня всецѣло поглотилъ сплинъ, хотя меня принимаютъ здѣсь очень хорошо; причина моей тоски – ваше молчаніе. Даже г-нъ фонъ-Веттерштедтъ не обращается такъ съ своей женой, и развѣ я, – вы не можете этого отрицать, – не то лицо, которое интересуется вами больше всего? Развѣ мой домъ – не вашъ домъ? моя семья, мои дѣти? Ахъ, какъ вы меня терзаете своимъ молчаніемъ! Но я все простила бы вамъ, – если бы вы ко мнѣ вернулись.

      Какъ вы переносите эту войну? Отъ возмущенія я перехожу къ опасеніямъ; прошу васъ, не пропустите ближайшую почту, напишите мнѣ нѣсколько строкъ и вѣрьте мнѣ, что, губя меня, вы губите и свое счастье.

      Прощайте, мое здоровье все еще плохо. Когда-нибудь вы обо мнѣ пожалѣете.

      Бенжамэнъ Констанъ – г-жѣ Рекамье

      Бенжамэнъ КОНСТАНЪ (1767—1830), извѣстный политическій дѣятель, долгіе годы находился въ дружескихъ отношеніяхъ съ г-жею Сталь, но подъ конецъ сталъ ими тяготиться, и увлекся г-жею Рекамье (1814), пламенное письмо къ которой мы и приводимъ.

      3 сентября 1814 г.

      Завтра вечеромъ, завтра вечеромъ? Что это за вечеръ? Для меня онъ начнется въ 5 часовъ утра. Завтра – это сегодня. Слава Богу, вчера уже прошло. Итакъ, я буду у вашей двери въ 9 часовъ; мнѣ скажутъ, что васъ нѣтъ. Я приду между 10 и 11 – неужели мнѣ скажутъ снова, что васъ нѣтъ.

      Я уже страдаю заранѣе за то, что придется выстрадать. Я убѣжденъ, что вы мнѣ не вѣрите. Это потому, что вы меня не знаете. Въ моей душѣ есть мистическая струна. Пока ея не коснулись, – душа моя недвижима. Лишь только она задѣта – все рѣшено. Быть можетъ – еще не поздно.

      Я думаю только о васъ, но, быть можетъ, я еще въ состояніи сопротивляться. Я ничего не видалъ кромѣ васъ въ эти 2 дня. Все прошлое, всѣ ваши чары, которыхъ я всегда страшился, овладѣли моимъ сердцемъ. Я почти задыхаюсь пиша вамъ. Берегитесь, вы можете сдѣлать меня слишкомъ несчастнымъ; но какъ бы вамъ и самой не пострадать; мною владѣетъ всегда одна мысль. Вы этого пожелали, я думаю только о васъ. Политика, общественность, – все испарилось. Я кажусь вамъ, вѣроятно, сумасшедшимъ, но я вижу вашъ взглядъ, я повторяю себѣ ваши слова, вижу васъ съ вашимъ одновременно граціознымъ и лукавымъ видомъ. У меня есть основанія сумашествовать. Я былъ бы безумцемъ, если бы былъ нормаленъ. Итакъ – до вечера. Боже мой! если вы только не самая равнодушная изъ женщинъ, сколько вы заставите меня страдать въ жизни! Вѣдь любить – значитъ страдать, – но и жить, а сколько времени я уже не жилъ!

11

О Германіи – вышедшая въ октябрѣ 1813 г. въ Лондонѣ. Шлегель постоянно бывалъ у г-жи Сталь, когда она писала эту книгу.