Одно целое. Сара Кроссан

раньше и раньше мир

      окунается в чернильную тьму.

      И вдруг, как гром среди ясного неба,

      мама заявляет, что мы с Типпи

      больше не учимся дома.

      «В сентябре

      вы пойдете в школу,

      как все».

      Я не возникаю.

      Я просто слушаю

      и киваю.

      Тереблю на рубашке нитку.

      Пуговица отлетает.

      Но Типпи не может смолчать.

      Она взрывается:

      – Ты это серьезно?!

      Вы оба рехнулись?! – орет.

      Потом ругается битый час с мамой и папой.

      Я слушаю

      и киваю,

      и пальцы кусаю

      в кровь.

      Наконец мама потирает виски, вздыхает

      и выкладывает

      как на духу:

      – Пожертвования закончились,

      и домашнее обучение нам больше

      не по карману.

      Папа никак не может найти работу,

      а бабушкиной пенсии не хватает даже

      на оплату кабельного.

      – Денег на вас уходит будь здоров, –

      добавляет отец,

      как будто их уходило бы меньше –

      на врачей и специальную одежду, –

      если б мы только

      вели себя чуть лучше.

      Понимаете,

      нас с Типпи не назовешь обычными

      или нормальными.

      Такое редко где увидишь.

      Если увидишь вообще.

      У кого есть хоть капля такта,

      те называют нас «сиамскими близнецами»,

      хотя обычно мы слышим в свой адрес

      другое:

      уроды, исчадия ада,

      монстры, мутанты.

      А однажды даже –

      двуглавый демон.

      Помню, я, когда это услышала,

      плакала так,

      что неделю ходила с красными глазами.

      Но мы не такие как все, это точно.

      Мы в прямом смысле срослись

      бедрами –

      одна кровь и одна кость.

      И поэтому-то

      мы никогда не ходили в школу.

      Много лет

      мы химичили на столе в кухне,

      а физрой занимались у себя во дворе.

      Но теперь

      не отвертишься;

      мы и впрямь идем в школу.

      Пусть и не в самую простую

      государственную,

      куда ходит наша сестра Дракон,

      где дети пыряют училок ножами

      и на завтрак нюхают клей.

      Нет, нет.

      Власти больше не могут платить за наше

      надомное обучение,

      но готовы оплатить нам учебу в частной школе,

      которая называется «Хорнбикон».

      В «Хорнбиконе» согласились взять нас двоих

      на одно место.

      Наверное, нам повезло.

      Вот только

      я б никогда

      так про нас не сказала.

      Все

      Дракон растянулась на краю нашей с Типпи

      двуспальной кровати.

      Ее ноги все в синяках.

      Она растопырила пальцы и

      красит ногти лаком «темно-синий

      металлик».

      – Ну а вдруг

      вам понравится, – говорит. –

      Не все же на свете сволочи.

      Типпи берет у нее лак, начинает красить

      ногти на моей правой руке

      и дует на них.

      – Ясное дело, от природы не все, –

      говорит Типпи. –

      Но рядом с нами все в них

      превращаются.

      Урод, как и мы

      Вообще-то, Дракона зовут Никола,

      но мы с Типпи прозвали ее Драконом,

      когда ей было два годика,

      и она, рыча и изрыгая пламя,

      боевито топала по дому,

      обгладывала карандаши

      и паровозики.

      Теперь ей четырнадцать, она занимается

      балетом

      и больше не топает –

      порхает.

      К счастью, она совершенно нормальная.

      Хотя…

      Порой мне кажется, что нашей сестрой

      быть не очень-то круто.

      Мне кажется, в глазах окружающих наша

      сестра –

      такой