Рассказ одного покойника. Консенсус. Свинья во фраке (сборник). Василий Гудин

Внешне он весь спокоен и собран, но я-то вижу, что вот-вот как в прошлый раз, разразится многоэтажными матами, которым бог его не учил, как и основоположники научного коммунизма. Но сейчас мне не дали довести его до кондиции. «Уберите от меня этого психа! – закричал он чуть раньше времени, – иначе я отказываюсь вести просветительскую работу в массах».

      В городах-то, говорят, уже начали забывать, что такое есть ДНД (добровольная народная дружина): для занятых людей оно было потерей времени, для вторых – легкий моцион по вечернему городу, для третьих – лишней удачей скрыться от глаз жены. А наши сельские народные добровольцы еще держатся крепко – тут они как бы при деле и власти ощущают значение своей персоны, дома же один на один со своей персоной боятся долго задерживаться – неровен час сопьешься в такой компании. И потому они, порождения атеизма, предпочитают здесь, в общественном месте, бога от хулиганов оберегать, чем пустую душу с ним наедине оставлять.

      Так вот, смотрю, подступают ко мне по одному на каждую сторону два ископаемых представителя вымирающего времени и при том самым решительным образом думают, что я сейчас в их почетном карауле проследую до дверей, как теленок на бойню. Но я им в раз всю почетную торжественность поломал: как засветил одному между глаз прямо в челюсть, так он себя потерял, но свалился не сразу, а шарил руками по воздуху, будто искал себя. Но второй питекантроп здоровый троглодит оказался, – как засветил мне по портрету в ответ за товарища, который был у меня в то время на месте лица (портрет – на лице, не товарищ, конечно, товарищ еще с колен не поднялся, на лицо он мне чуть позже уселся), так глаза мои брызнули синим пламенем.

      Доказать-то я им доказал отсутствие в мире бога и человека, но сидит же ведь кто-то во мне, – молча сам себе думаю, – который страдает бессмыслием и ненужностью никому, которому все не так и больше всех надо. Он больше меня, может быть, знает, что где-нибудь да должны быть цель и значение, и свое требует, будто ими одними только питается. Он, наверное, знает то место, где все люди – братья, и переживает мое одиночество на земле как неизбежность для человека. Вот и в четырехглазом где-нибудь человек прячется, ведь не что-нибудь, человек из него в прошлый раз меня матом покрыл, сам бы он ни за что не решился, и нематериалистическую сентенцию выдал помимо воли оратора.

      Заела меня не на шутку злоба против ученого лекторишки, – на него самого, не человека, живущего в нем, хотя, конечно, трудно сказать, который из них он есть сам. Ах ты, думаю, умник ты четырехглазый, химера ты двухголовая: значит, когда партии-правительству бог не с руки, так и ты его не имеешь, а как общественное колесо в другую сторону завертелось, так и тебе откуда ни возьмись бог явился. И тогда я вбил себе в голову тугую мысль вместо гвоздя – самому дойти до того места, где бог живет и посмотреть, дома он или нет его. В церковь со своим умом не пойдешь, туда с общими молитвами ходят. Найдешь ли ты бога в молитве или ту силу внушения, которая вместо бога в церкви