Еще одна из рода Болейн. Филиппа Грегори

замуж, за кого велят, спишь в той постели, где велят. Я не такая, у меня своя дорога.

      – Я тоже могу пойти своей дорогой.

      Анна недоверчиво улыбнулась.

      – Уеду в Хевер и буду жить там, – начала я. – Не останусь при дворе. Если я больше не у дел, отправлюсь в Хевер. Этого у меня не отнять.

      Дверь опочивальни открылась, я заметила, что оттуда вышли горничные, груженные простынями с кровати королевы.

      – Второй раз за неделю приказывает поменять белье, – раздраженно проговорила одна.

      Мы с Анной быстро переглянулись.

      – А простыни запачканы? – тут же спросила Анна.

      Горничная ответила дерзким взглядом:

      – Королевские простыни! Вы что, хотите, чтобы я вам показала королевские простыни?

      Длинные пальцы Анны скользнули в кошелечек и выудили серебряную монету. Пряча монету, служанка торжествующе улыбнулась:

      – Вовсе и не запачканные!

      Анна отступила назад, а я придержала дверь для обеих женщин.

      – Спасибо, – сказала вторая, изумленная моей вежливостью по отношению к прислуге, а потом кивнула мне и тихо пробормотала: – Вся в поту, бедняжка.

      – Что? – переспросила я, с трудом веря, что она сообщает мне информацию, за которую французский посол не пожалел бы королевского выкупа, а каждый придворный в стране страстно желает знать. – Ты говоришь, у королевы приступы ночного пота? Входит в возраст, да?

      – Если еще не вошла, то уже недалеко, – ответила служанка. – Бедная госпожа.

      Я обнаружила отца и брата в большом зале, они беседовали о чем-то, пока слуги вокруг них накрывали к обеду огромный, установленный на козлах стол. Отец поманил меня к себе.

      – Отец. – Я опустилась в реверансе.

      Он без особой нежности поцеловал меня в лоб и сказал:

      – Дочь моя, ты хотела меня видеть?

      На секунду меня пронзила холодная дрожь – вдруг он забыл мое имя.

      – Королева не беременна, – начала я. – Сегодня у нее началось обыкновенное женское. В прошлые месяцы ничего не было – ясное дело, входит в возраст.

      – Хвала Господу! – торжествующе воскликнул Джордж. – Я сам с собой поспорил на один золотой. Она уже сказала королю?

      Я покачала головой:

      – Дамские дела начались у нее сегодня утром, она еще короля не видела.

      Отец кивнул:

      – Значит, мы узнали раньше его. А кто еще знает?

      – Горничные, которые меняют белье, и любой, кто им заплатит. Уолси, наверное. Может, этот француз, если подкупил всех служанок.

      – Тогда следует поторопиться, если хотим оказаться первыми, кто принесет ему эту новость. Мне самому сказать?

      – Нет, – покачал головой Джордж, – дело слишком интимное. Может, лучше Мария?

      – Ей не стоит сообщать известия, которые его разочаруют, – возразил отец. – Лучше не она.

      – Тогда остается Анна, – предложил брат. – Это должен быть кто-то из нашей семейки, напомнить ему о Марии.

      – Да, у Анны получится, – согласился